Боярин Борис Петрович Шереметев еще до воцарения Петра I имел немало заслуг перед Россией — воинских и дипломатических. Но в милость к Петру он попал совсем не за них. В 1698 году, когда царь возвратился из заграничного путешествия, Шереметев единственный из всех московских бояр встретил его одетым по полной европейской форме — в «немецком» платье, без бороды и с крестом мальтийского рыцаря на груди. Петр понял, что на такого человека можно положиться.

И точно: Шереметев служил молодому царю верой и правдой. Началось все, однако, с крупной неудачи. В 1700 году под Нарвой Борис Петрович командовал дворянской конницей, которая первая бросилась наутек под натиском шведов.

Но Шереметев быстро усвоил горький урок и уже через несколько месяцев, 29 декабря, одержал первую в Северной войне победу над шведами у мызы Эрествер, в Эстонии.

Петр на радостях наградил победителя по-царски: пожаловал орден Андрея Первозванного и фельдмаршальский жезл. Обе награды были в России тогда еще в новинку.

Летом 1702 года Шереметев захватил в Мариенбурге удивительный трофей — воспитанницу пастора Глюка Марту Скавронскую. От Бориса Петровича она перешла к Меньшикову, а у Данилыча Марту забрал Петр, перекрестив ее в Екатерину. В 1712 году они повенчались. Отныне положение Шереметева при дворе было упрочено окончательно. Только он и князь-кесарь Ромодановский допускались к царю без доклада. И хотя близки они с царем не были, но уважение Петра к первому русскому фельдмаршалу было велико. Достаточно сказать, что Шереметев был освобожден от обязанности осушать на царских пирах кубок Большого Орла. Нужно хоть раз увидеть этот бездонный сосуд, чтобы понять, от какой тяжелой повинности был избавлен наш герой.

Шереметев прошел все дороги Северной войны, был главнокомандующим в Полтавском сражении, брал Ригу, подавлял злой астраханский бунт, разделил с царем позор Прутского похода, водил русские полки в Померанию...
В 1712 году 60-летний Борис Петрович запросился на покой. Он мечтал принять монашеский постриг в Киево-Печерской лавре. Но Петр, любивший сюрпризы, вместо монашеского клобука преподнес Шереметеву красавицу невесту — свою родственницу, Анну Петровну Нарышкину (урожд. Салтыкову). От новой службы старый фельдмаршал отказываться не стал. Супружеский долг он выполнял так же честно, как раньше воинский. За семь лет молодая жена родила ему пятерых детей.

Незадолго перед смертью, в 1718 году, Шереметев показал себя человеком чести, отказавшись от участия в суде над царевичем Алексеем Петровичем под предлогом плохого состояния здоровья.

Впрочем, его здоровье и правда было подорвано многолетними ратными трудами.
В 1719 году Петр лично предал земле прах первого русского фельдмаршала.

В завещании Шереметьев просил похоронить его в Киево-Печерской лавре, но Петр I, решив создать пантеон в Петербурге, приказал похоронить Шереметьева в Александро-Невской лавре. Тело первого русского фельдмаршала было предано земле 10 апреля 1719 г. Царь следовал за гробом от дома фельдмаршала, находившегося на Фонтанке, против Летнего сада, до монастыря, сопутствуемый двором, иностранными министрами, генералитетом и двумя гвардейскими полками, Преображенским и Семеновским. На могиле Шереметева Петр велел поставить знамя с изображением фельдмаршала.

P.S.
Первый русский фельдмаршал был человек с юмором, о чем свидетельствует следующая история.
«Шереметев под Ригою захотел поохотиться. Был тогда в нашей службе какой-то принц с поморья, говорили, из Мекленбургии. Петр Алексеевич ласкал его. Поехал и он за фельдмаршалом (Б. П. Шереметевым). Пока дошли до зверя, принц расспрашивал Шереметева о Мальте; как же не отвязывался и хотел знать, не ездил ли он ещё куда из Мальты, то Шереметев провел его кругом всего света: вздумалось-де ему объехать уже всю Европу, взглянуть и на Царьград, и в Египте пожариться, посмотреть и на Америку. Румянцев, Ушаков, принц, обыкновенная беседа государева, воротились к обеду. За столом принц не мог довольно надивиться, как фельдмаршал успел объехать столько земель. «Да, я посылал его в Мальту».— «А оттуда где он ни был!» И рассказал все его путешествие. Молчал Петр Алексеевич, а после стола, уходя отдохнуть, велел Румянцеву и Ушакову остаться; отдавая потом им вопросные пункты, приказал взять по ним ответ от фельдмаршала, между прочим: от кого он имел отпуск в Царьград, в Египет, в Америку? Нашли его в пылу рассказа о собаках и зайцах. «И шутка не в шутку; сам иду с повинною головою»,— сказал Шереметев. Когда же Петр Алексеевич стал журить его за то, что так дурачил иностранного принца: «Детина-то он больно плоховатый,— отвечал Шереметев.— Некуда было бежать от спросов. Так слушай же, подумал я, а он и уши развесил».
Лубяновский Ф. П. Воспоминания. М., 1872, с. 50—52.

Впрочем, подобные проделки не мешали иностранцам считать его самым вежливым и культурным человеком в России. Граф хорошо знал польский и латинский языки.

Высшее воинское звание в сухопутных войсках немецкой, австрийской и русской армий. Впервые введено в Германии в XVI веке. В России введено в 1699 году Петром I. Во Франции и некоторых других государствах ему соответствовало воинское звание… … Википедия

Генерал фельдмаршал, тайный советник, род. 25 апреля 1652 г., скончался 17 февраля 1719 г. Борис Петрович был старшим из сыновей боярина Петра Васильевича Шереметева (Большого) и до 18 лет жил при отце, преимущественно в Киеве, где посещал Старую …

- (нем. Feldmarschall), или генерал фельдмаршал (нем. Generalfeldmarschall) высшее воинское звание, существовавшее в армиях германских государств, Российской империи, Священной Римской империи и Австрийской империи. Соответствует… … Википедия

Генерал лейтенант … Википедия

Должность в центральном (комиссариатском) военном управлении армии России, буквально главный военный уполномоченный (подразумевается по снабжению). Генерал кригскомиссар ведал вопросами снабжения, вещевым и денежным довольствием личного состава и … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Генерал Адмирал (значения). Генерал адмирал одно из высших воинских званий во флотах ряда государств. Содержание 1 Россия 2 Германия 3 Швеция … Википедия

Полевой погон генерал майора Сухопутных войск России с 2010 года Генерал майор первичное воинское звание высшего офицерского состава, находящееся между полковником или бригадным генералом и … Википедия

- … Википедия

Фельдмаршал; сын комнатного стольника, кн. Владимира Михайловича Долгорукова, родился в 1667 году. Сначала он служил стольником, а затем перешел в Преображенский полк. В чине капитана, в 1705 г., он был ранен при взятии Митавского замка, в… … Большая биографическая энциклопедия

Орден «За воинскую доблесть» [[Файл:| ]] Оригинальное название Virtuti Militari Девиз «Государь и Отечество» Страна Россия, Польша Тип … Википедия

Книги

• Недаром помнит вся Россиия... Подарочное издание (количество томов: 3) , Ивченко Л.. К 200-летию Отечественной войны 1812 года "Молодая гвардия" подготовила немало новых изданий. В их числе биографии полководцев, которые выстояли в боях с непобедимым прежде Наполеоном и…
• Цесаревна. Государи Руси Великой , Краснов Пётр Николаевич. Эта книга будет изготовлена в соответствии с Вашим заказом по технологии Print-on-Demand. Генерал-лейтенант, атаман Войска Донского П. Н. Краснов известен и как писатель. В романе…

Федор Алексеевич Головин. Художник Петер Шенк, гравюра на меди 1706 г.

Эпоха Петра I замечательна преобразованиями грандиозного масштаба, затронувшими практически все отрасли государственной и общественной жизни Русского государства – от строительства военных кораблей и литья пушек до бритья бород и употребления табака. Молодой царь обладал не только кипучей энергией и огромной работоспособностью, но и требовал этого от других. На протяжении всего царствования Петра окружали такие же незаурядные соратники. Многие из них были активными участниками детских и юношеских забав будущего правителя, другие стали его сподвижниками позже. Разумеется, фигура царского фаворита Александра Меньшикова своей величиной и значимостью затмевала многих молодых удальцов, в равной степени виртуозно владеющих шпагами и кубками. Бесстрашных храбрецов и кутил, спутников Петра на бесшабашных пирушках и соратников на беспощадных полях многочисленных сражений. Государь был молод и порывист, как и его окружение.

Федор Алексеевич Головин к моменту начала единоличного правления Петра Алексеевича был уже величиной значительной, хоть и не принадлежал к числу его «молодежного клуба». В другом месте и в другое время наиболее точным определением для Головина было бы «старший товарищ». Роль первого русского фельдмаршала и первого кавалера Ордена Андрея Первозванного в России сложно переоценить.

Ранние годы

К началу царствования Петра I Федор Алексеевич Головин был уже человеком зрелым, опытным и немало повидавшим. Точная дата его рождения неизвестна, но с большой долей вероятности это примерно 1650 год, самый рассвет далеко не тихого царствования Алексея Михайловича Тишайшего. Происходил из старинного и знатного рода Ховриных-Головиных, истоки которого восходят к небольшому православному крымскому княжеству Феодоре или Крымской Готии. Это государственное образование располагалось на юго-западе Крыма с XIII по XV век и прекратило свое существование после гибели Византийской империи.

В русских летописях упоминается Степан Васильевич Ховра и его сын Григорий, которые в конце XIV века покинули полуостров и прибыли в Москву, где были достойно приняты князем Дмитрием Донским и его сыном Василием. Вновь прибывшим, которые находились в дальнем родстве с императорской династией Комнинов, было жаловано подворье в Кремле, и вскоре Ховрины стали значительным боярским родом – именно представители этой фамилии были наследственными казначеями Московского княжества. Кроме того, Ховрины являются основателями Симонова монастыря. В XVI веке род разделился на две ветви: Третьяковых и Головиных. Одного из правнуков греко-крымской фамилии, Ивана Васильевича Ховрина, за выдающиеся умственные способности уважительно называли Головою. С тех пор его потомки стали уже Головиными. В 1565 г. при Иване IV семья Головиных, как и многие другие боярские роды, попала в немилость и опалу. Впоследствии положение исправилось, однако вплоть до периода царствования Петра I род не имел былого влияния на государственные дела.

Отцом будущего первого русского фельдмаршала был Алексей Петрович Головин, занимавший за время своей службы важные, но не ключевые должности. Из значительных вех его карьеры стоит упомянуть заведование Ямским приказом, воеводство в Астрахани в 1682–1683 гг., а также службу воеводой в Тобольске, именно при нем состоялось первое размежевание Сибири. Алексей Петрович был исправным служакой, пользовавшимся расположением царя, что позволило и его сыну находиться вблизи трона. Семья Головиных обладала одним из крупнейших землевладений в России и располагала достаточными финансовыми средствами.

Сын Алексея Петровича Федор Алексеевич Головин получил весьма хорошее по тем временам образование и был знаком с трудами античных авторов. Как многие юные представители знатных боярских фамилий, с ранних лет он находился при дворе, где в силу своих способностей сумел обратить на себя внимание. По некоторым сведениям, именно ему наряду с Нарышкиным и Прозоровским умирающий Алексей Михайлович поручил оберегать малолетнего царевича Петра, как зеницу ока. А ведь тогда Федору Головину не было еще и тридцати лет.

Царствование наследника царя Федора III было довольно непродолжительным. Новый правитель был хорошо образован, имел внушительную по тем временам библиотеку более чем из двухсот томов, слыл ценителем искусств и наук. Федор III вынашивал обширные реформистские планы, стремясь упорядочить и заставить эффективно работать весь государственный аппарат, привести в порядок армию и финансы. Он очень хорошо относился к своему младшему брату по отцу, царевичу Петру, который в отличие от других детей Алексея Михайловича мужского пола имел отменное здоровье и живой темперамент. Есть предположение, что именно царь Федор привил будущему императору любовь и интерес к военному делу, уча стрелять того из лука и подарив ему игрушечное и амуницию.

Однако все эти несомненные достоинства перекрывались чрезвычайно слабым здоровьем и болезненностью правителя. Начатые им преобразования так и не были завершены – 27 апреля 1682 г. Федор III Алексеевич скончался бездетным, не оставив к тому же завещания о престолонаследии. Начался государственный кризис – в борьбу за трон вступили могущественные боярские кланы Милославских и Нарышкиных, родственников разных жен Алексея Михайловича, продвигающих разных претендентов. Поскольку старший из здравствующих сыновей, царевич Иван, страдал не только физическими, но и умственными недостатками, Боярская дума и представители церкви решили окончательно определиться в пользу младшего, но здорового Петра. Однако политический вес родовитых Милославских значительно превосходил своих конкурентов, менее знатных Нарышкиных. В сложившейся ситуации вожди Милославских решили отодвинуть конкурентов, используя для этого войска стрельцов, как ударную силу. Эти некогда элитные части ко второй половине XVII столетия выполняли скорее полицейскую, нежели военную функцию, утратив былую значимость. Общий финансовый кризис государства и злоупотребления властью командиров привели к большой задолженности по выплате жалования стрельцам, чем немедленно воспользовались Милославские.

15 мая 1682 г. зреющее недовольство, сдобренное систематической агитацией, принесло свои взрывоопасные плоды – стрельцы взбунтовались. Эмиссары Милославских умело направили всю энергию выступления против конкурентов Нарышкиных, запустив слух о том, что те, дескать, удавили царевича Ивана Алексеевича. Стрельцы быстро заняли Кремль, смяв охрану. Напрасно царица Мария Кирилловна вышла перед беснующейся толпой с царевичами Иваном и Петром, живыми и невредимыми. Кровь уже пролилась, и глубина ее потока только увеличивалась. Начались расправы над кланом Нарышкиных. Жизнь малолетнего Петра оказалась под серьезной угрозой, поскольку именно он являлся их протеже. В сложившейся кризисной ситуации Федор Головин порекомендовал царевичу и его ближайшему окружению укрыться в Троицком монастыре. Стрелецкий мятеж и сопутствующие ему волнения оказали некоторое влияние на государственные дела: в конце июня по настоянию восставших состоялось помазание на царство одновременно двух царевичей – Ивана и Петра. К осени этого же года протестные настроения были постепенно сведены на нет. Мстиславским удалось добиться некоторых своих целей, Нарышкины были нейтрализованы, регентом при обоих царевичах теперь была умная и властная царевна Софья Алексеевна. Ее правление продлилось без малого семь лет.

На восточных рубежах

Несмотря на волнения и мятежи в столице, необходимость вести государственные дела, как внутренние, так и внешние, никуда не делась. В 1684 г. Федор Головин был направлен наместником в Брянск. У него сложились непростые отношения с Василием Васильевичем Голицыным, фаворитом Софьи, человеком, чувствовавшим себя возле трона как в собственных палатах. Царевич Иван не отличался достаточными умственными способностями, а Петр был еще слишком юн. Большую часть времени Петр Алексеевич проводил вместе с матерью и верными приближенными в селе Преображенском, поскольку были серьезные основания опасаться всесильных на тот момент Милославских. У Василия Голицына вызывали недовольство интенсивные контакты умного, пользовавшегося уважением со стороны придворных и иностранных послов Федора Головина с Петром, к которому царевич испытывал явную симпатию.

Вскоре нашелся весомый предлог, чтобы удалить неудобную для фаворита персону подальше. Головину, дослужившемуся уже из стольников в окольничие, было поручено заключить договор с Китаем. 26 января 1686 г. посольство, возглавляемое Головиным, вместе с сопровождающими его нерчинским воеводой Иваном Власовым и дьяком Семеном Корницким на пятидесяти подводах покинуло Москву и направилось в Тобольск. В качестве вооруженного эскорта ему было придано пятьсот стрельцов, а в Сибири присоединились еще 1400 солдат местных гарнизонных войск. 24 марта посольство прибыло в Тобольск и дальше направилось водным путем, вплоть до Рыбного острога. Путь на Восток был длительным и трудным – достигнув этого места, посольству пришлось задержаться, проведя зиму 1686–1687 гг. в построенных тут же землянках и избах. Из Рыбного острога по реке Тунгуске Головин продолжил свой путь к Братскому острогу. Летом 1687-го посольство добралось на подводах к Иркутску.

Достигнув осенью того же года Селенгинска, посольство направило к пограничным китайским властям посланников с предложением встречи. Русско-китайские отношения тогда были весьма непростыми. Россия вела активную внешнюю политику, постоянно нуждаясь в финансовых средствах. Одним из самых доходных промыслов того времени была торговля пушниной, в большом количестве добываемой в Сибири. Занимающиеся пушным промыслом охотники продвигались все дальше на восток, к побережью Тихого океана. Русские активно осваивали Приамурье, где были обнаружены хорошо приспособленные для земледелия территории. В середине XVII столетия интересы России начали пересекаться с нуждами Циньского Китая, который имел собственные планы на регион Приамурья, обложив местное население данью и имея от этого неплохой доход. Противоречие состояло в том, что отряды казаков начали обкладывать ясаком местные племена дауров, и это совсем не понравилось китайским властям.

Русско-китайское противостояние в Приамурье вылилось в ряд военных конфликтов и столкновений, в центре которых в конце XVII века стал все чаще мелькать укрепленный поселок Албазин. Ко времени появления Головина с его посольской миссией в регионе происходило очередное пограничное обострение. В условиях очень проблематичных отношений с Крымским ханством и Османской империей русское правительство не хотело тратить ресурсы на периферийный конфликт в отдаленном регионе, который к тому же являлся одним из источников пополнения казны.

Пока китайские власти думали над дальнейшим сценарием своих действий и о том, уведомлять ли высочайшее начальство об инициативе противной стороны, Федор Головин не терял времени даром. Его первоначальная дипломатическая миссия плавно перетекла в формальную военную экспедицию, поскольку местные племена давали знать о своем присутствии далеко не самым гостеприимным способом. Китай же в тот период переживал тяжелые времена маньчжурского завоевания, и все же, хотя в нем самом не прекращалась война, новые маньчжурские правители продолжали держать ситуацию на Амуре под контролем. Для укрепления пограничных территорий в ожидании реакции на свои письма Головин построил небольшую крепость Удинск. В январе и феврале 1688 г. ему пришлось с ограниченными силами оборонять Селенгинск от союзного цинским властям монгольского войска. Стойкость гарнизона, к которому двинулись подкрепления из других острогов, и ограниченное количество огнестрельного оружия у нападавших вынудило монголов снять осаду и уйти ни с чем.

Китайская сторона не подавала сигнала о своем желании вести переговоры, и Головин почти целый год провел больше в боевых операциях, чем в дипломатических переговорах. Одних местных князьков он склонял к русскому подданству, с другими боролся вооруженной силой. Отбивал набеги и отвечал на них вылазками. Соратником Федора Головина во всей этой деятельности был не кто иной, как бывший гетман Демьян Многогрешный, находящийся в этих местах в ссылке.

В начале июня 1688 г. китайские власти, наконец, соизволили уведомить Головина, что согласны на проведение переговоров и выбирают для этой цели Селенгинск. Однако к этому времени из Москвы прибыл специальный гонец, подьячий Посольского приказа Иван Логинов с новыми инструкциями, согласно которым местом встречи с китайцами должен стать поселок Албазин. Получив от русской стороны подобные предложения, представители Поднебесной заупрямились, жаловались на кризисное положение удерживаемой русскими после долгой осады крепости Албазин и заявили о своем желании перенести переговоры на лето следующего года.

В январе 1689 г. Головин отправил Логинова в Пекин с новыми предложениями и заодно поторопить явно никуда не спешащих китайцев. В столице русскому посланнику соизволили сообщить, что местом переговоров будет считаться не Албазин или Селенгинск, а город Нерчинск. Особо подчеркивалось, что господ послов будет сопровождать маленький отряд из тысячи воинов. Русской стороне предлагалось не заботиться о провианте, поскольку император Кань-Хи милостиво берет на себя заботу о пропитании высоких договаривающихся сторон. Не успел Логинов вернуться из Пекина, как Головин получил сведения о том, что китайская делегация находится вблизи Нерчинска. Послов сопровождала «скромная» свита, которую оценили не менее чем в 15 тыс. пеших и конных воинов. Дополнительную комфортную атмосферу китайским переговорщикам должны были обеспечить находящиеся при этой армии 50 орудий. В качестве переводчиков вместе с китайцами прибыли два испанских иезуита.

Переговоры с самого начала шли нелегко – на все просьбы русской стороны отвести многочисленную «свиту» от Нерчинска, китайцы отвечали непонимающими улыбками. Аппетиты представителей Пекина поражали своими размахами: они просили уступить им все Приамурье и территории вплоть до озера Байкал. Головин же настаивал, что граница между двумя государствами должна проходить по Амуру. Чтобы придать своим аргументам большего веса, китайская армия окружила Нерчинск со всех сторон. Проживающие в окрестностях города племена, которые формально состояли в русском подданстве, начали от него отказываться и всячески показывали лояльность китайцам. Для обороны Нерчинска у Головина было не более 2 тыс. воинов, так что нужны были какие-то иные способы донести свою точку зрения.

Слабым звеном китайской договаривающейся стороны оказались уроженцы далекой Испании. С ними были проведены доверительные беседы, сдобренные подарками и подношениями. Вдохновленные вниманием к своим скромным персонам, иезуиты с благодарностью передавали Головину все, о чем говорят в китайском лагере. Переговоры шли очень тяжело, и наведенные на Нерчинск пушки не способствовали достижению компромисса. Тем не менее Головину удалось значительно смягчить требования представителей Поднебесной, которые чувствовали себя весьма уверенно, утверждая, что русское войско может прийти сюда не ранее чем через два года, а их армия уже здесь.

Весь август 1689 г. прошел в изнурительных дипломатических баталиях, пока не завершился, наконец, подписанием 27 августа Нерчинского договора. Согласно ему граница между Россией и Китаем проходила по реке Аргуни и далее по Становому хребту к берегам Охотского моря. Русское царство отдавало крепость Албазин, лишаясь тем самым уже освоенного Приамурья. Отдельными статьями разрешалась торговля между подданными двух стран, и оговаривался запрет на прием перебежчиков. Обменявшись экземплярами документа, Головин и китайский посол Сонготу попрощались друг с другом, и делегация Поднебесной вместе со своей многотысячной «свитой» отправилась восвояси. Домой Федор Алексеевич Головин вернулся только в январе 1691 г., озаботившись об укреплении Нерчинска и улаживании всех местных дел. Его дальневосточная миссия продлилась практически пять лет.

В новую эпоху

За время отсутствия Федора Головина в Русском царстве произошли значительные перемены. В 1689 году Петру исполнилось 17 лет, и по меркам того времени он считался уже совершеннолетним. Противостояние между Преображенским, где располагался Петр и его приближенные вместе с набиравшей силой потешной армией, и Кремлем, где продолжала распоряжаться Софья, нарастали. Иван абстрагировался от любых государственных дел и в политике фактически не участвовал. Власть регентши постепенно слабела, вокруг младшего из царственных братьев сосредотачивалось все больше сторонников. Кризис завершился осенью 1689 г., когда оставшуюся практически в одиночестве Софью отстранили от дел и отправили в монастырь. Теперь никто не препятствовал Ивану и Петру управлять государством, но фактически вся полнота власти сосредоточилась у последнего.

Прибывшего из Сибири Головина возвели в боярское звание, назначив одновременно Сибирским наместником. Ему было поставлена в вину уступка китайцам Албазина, однако это не испортило их отношений с Петром. Царь подолгу выслушивал рассказы боярина о Сибири, ее богатствах и стратегическом значении для России. Это укрепляет решимость Петра в необходимости дальнейшего ее освоения. Из друзей царя Головин наиболее сблизился с Лефортом, одобряя многочисленные нововведения Петра. Есть мнение, что он первым из бояр сбрил традиционную бороду и перестал впредь ее носить. Однако перемены в Русском государстве назревали не только в тонкостях внешнего вида.

Новый государь был увлечен обретением страной выходов к морям, которые надежно стерегли Османская империя на юге и Швеция на севере. Первой военной кампанией Петра стал Азовский поход с целью отбить у турок одноименную крепость. Первая экспедиция, имевшая серьезные недостатки в подготовке и организации, лишенная поддержки еще не построенного флота, закончилась неудачей. Штурмом поддерживаемый османскими военно-морскими силами Азов взять не удалось. Но Петр, показавший, что он умеет держать удар, стал с большим рвением и присущей ему энергией готовить новый поход.

Специальным указом Головин первым в истории русской армии был назначен генерал-комиссаром, в функции которого входило снабжение, вещевое и денежное довольствие войск. В феврале 1696 г. царь Петр прибыл в Воронеж, чтобы организовать там строительство флота. В качестве образца для постройки была выбрана купленная в 1694 г. галера. Из Голландии ее доставили в Архангельск на торговых судах в разобранном виде. Потом транспортировали различными способами через Вологду и Москву на верфь в Преображенское. Построенные там корабли переправляли в Воронеж и там уже достраивали на плаву. Масштаб приготовлений был впечатляющим – Петр планировал нанести удар по туркам наверняка. Головину пришлось много поработать, обеспечивая строительные работы и формируемую к походу армию. К слову сказать, во втором Азовском походе он и сам принял участие, командуя авангардом галер. Общее руководство морскими силами экспедиции было возложено на Лефорта, которому присвоили звание адмирала.

Азовский флот

В мае Азовский флот вышел из Воронежа. С его приходом в середине июня под стены турецкой крепости Азов оказался полностью блокирован и с суши, и с моря. Русский флот вышел в Азовское море с целью недопущения подвоза подкреплений и предметов снабжения противником. Подошедшая турецкая флотилия вступить в бой не решилась. Сам Головин находился во главе отряда галер, осуществляя поиск неприятеля и обеспечивая блокаду крепости. Обстановка для гарнизона Азова, непрерывно обстреливаемого осадной артиллерией, постепенно ухудшалась. Попытка крымских татар, чье войско находилось на дальних подступах к Азову, атаковать русский лагерь не увенчалась успехом.

Положение осажденных стало безнадежным, и турки начали переговоры о сдаче. Условия для турок были вполне приемлемы: гарнизон покидал крепость с оружием, а население с имуществом. Турецкая сторона обязывалась выдать перебежчиков. 19 июля Азов сдался. В качестве трофеев были взяты, кроме всего прочего, 92 пушки и 4 мортиры. Оставив в крепости сильный гарнизон, Петр вернулся в столицу. 30 сентября состоялся торжественный въезд победителей в Москву. Федор Головин участвовал в процессии, находясь в карете, запряженной шестеркой лошадей. За участие в походе и деятельность по его обеспечению он был награжден золотой медалью, кубком, парчовым кафтаном на соболях. Также ему было пожаловано село Молодовское городище в 57 дворов.

Несмотря на подчеркнутую пышность церемонии первой победы молодого государя, сам Петр вовсе не питал иллюзий на этот счет. Османской империи был нанесен болезненный, но вовсе не смертельный удар. Азовская виктория была локальной, тактической победой и не решала полностью проблемы выхода России к морю. Дальнейшее осуществление стратегических замыслов требовало от Русского государства создания военно-морского флота и армии – и уже отнюдь не потешных. 20 октября 1696 г. Боярская дума кроме вопроса о заселении Азова постановила «морским судам быть».

Для быстрого развития кораблестроения России были нужны не только внушительные ресурсы, но и квалифицированные кадры, знания, технологии. Все это можно было найти, по мнению Петра и его окружения, в Европе. Весной 1697 г. туда отправилось Великое посольство, формально возглавляемое генерал-адмиралом Лефортом. Вторым человеком в этом предприятии был генерал-комиссар и сибирский наместник Федор Алексеевич Головин. Сам Петр ехал инкогнито, под именем урядника Преображенского полка Петра Михайлова. На посольство в первую очередь возлагалась масштабная дипломатическая миссия по поиску поддержки в войне против Османской империи и зондированию почвы на предмет нахождения союзников в перспективной войне со Шведским королевством. Для вербовки необходимых специалистов и различных закупок посольство располагало внушительными финансовыми возможностями.

Великому посольству предстояло проехать целый ряд государств. Через шведскую Эстляндию и Лифляндию, где русских встретили довольно холодно, оно достигло Пруссии и, посетив Берлин, в августе 1697 г. прибыло в Амстердам. Здесь урядник Петр Михайлов и сопровождавшие его лица задержались на несколько месяцев. Голландия на тот момент наряду с Англией являлась одним из мировых судостроительных центров и сосредоточением передовых технологий. Царь Петр, тайна личности которого давно уже была секретом Полишинеля, посещал заводы и верфи, изучая кораблестроение и другие науки.

Въезд русского посольства в Амстердам. Гравюра по рисунку Изака де Мушерона

В начале 1698 г. по приглашению английского короля Вильгельма III, который был по совместительству еще и правителем Соединенных Провинций Нидерландов, царь вместе с небольшой свитой посетил Англию. Русская делегация, в которой находился и Федор Алексеевич Головин, пробыла там около трех месяцев. Большую часть времени царь провел в Лондоне, где огромное внимание уделил посещению королевской верфи в Детфорде. Федор Головин тем временем работал по дипломатической линии: он встретился с лордом Кармартеном, заключив при его посредничестве договор о свободном ввозе в Россию табака. Лорд Кармартен, будучи большим знатоком мореплавания, порекомендовал царю нанять ряд ценных специалистов – инженера Джона Пери и математика Фергесона.

Распрощавшись с королем Вильгельмом III, на подаренной им яхте Петр и его спутники вернулись в Голландию. Тамошние переговоры, однако, ни к чему не привели. Голландцы не желали ввязываться в войну с Турцией и ограничились стандартными проявлениями вежливости: русских послов одарили золотыми цепями с гербом Голландии, причем цепь, подаренная Головину, весила восемь фунтов. Пресытившись гостеприимством Соединенных Провинций, посольство отправилось попытать счастья в Вене, поскольку Габсбурги являлись старыми и последовательными врагами Османской империи. В столице Священной Римской империи их доброжелательно встретил император Леопольд I.Федор Головин имел с ним долгие беседы на международные темы и сумел завоевать расположение монарха. Петр собирался посетить еще и Италию, однако из России пришли тревожные вести об очередном стрелецком бунте, и, отобедав на прощанье с Леопольдом, Петр спешно отправился на Родину, взяв с собой самых приближенных людей: Лефорта, Меньшикова и Головина.

С большего больше и взыщется

За время пребывания в Европе расположение Петра к Федору Головину еще больше возросло. По приказанию царя в честь него была выбита серебряная медаль с профилем сановника на одной стороне и с фамильным гербом – на другой. 8 марта 1699 г. был учрежден высший российский орден Андрея Первозванного, и Федор Головин стал первым его кавалером. После смерти Лефорта 21 апреля 1699 г. Головин был возведен в звание генерал-адмирала. С новыми почестями росла и нагрузка по службе: в 1700 г. кроме существующих обязанностей (ближнего боярина, генерал-адмирала, руководителя Оружейной палаты и наместника Сибирского) добавилась должность Президента Посольских дел, руководителя Монетного двора и Малороссийского, Смоленского, Новгородского и нескольких других приказов. Во время руководства Монетным двором Головин увеличил чеканку серебряной монеты – серебряные месторождения были им открыты в районе Нерчинска.

С началом Северной войны Головина возводят в звание генерал-фельдмаршала и назначают командовать новонабранной 45-тысячной армией, предназначенной для действий против Нарвы. В ходе осады Петр, получив сведения о подходе армии Карла XII, решил усилить осаждающие город войска подкреплениями, формируемыми в Новгороде, и направился туда, взяв с собою Головина. Командование армией было поручено герцогу де Круа, имевшему хорошие рекомендации от императора Священной Римской империи. В январе 1701 г., уже после поражения под Нарвой, Головин сумел заключить в Москве выгодный для России договор с Данией о помощи в войне со Швецией. В конце февраля того же года аналогичное соглашение было подписано и королем польским Августом II Сильным. В 1702 году Головин сопровождал Петра I в его поездке в Архангельск, наблюдал за доставкой по государевой дороге войск и пушек, принявших участие в осаде Нотебурга (крепости Орешек), участвовал в осаде Шлиссельбурга.

Первым из русских сановников Головин был возведен в графский титул указом императора Священной Римской империи. В 1703 г. 10 мая как главный кавалер возложил орден Андрея Первозванного на Петра I, бывшего тогда в чине бомбардирского капитана и на поручика Меншикова, показавших храбрость в бою при захвате шведских кораблей бота «Гедан» и шнявы «Астрильд» в устье Невы. В ведении Головина находилась и знаменитая Навигацкая школа, кузница кадров для военно-морского флота России. В 1704 г. Головин подписал новый договор с польской стороной, обещая поддержку России борьбе со шведским ставленником, выбранным в короли, Станиславом Лещинским. Петр обязывался выставить около 12 тыс. пехоты и артиллерию для изгнания шведов из Польши.

В июне 1706 г. Петр I отправился в Киев и приказал Федору Головину последовать туда же для проведения важных совещаний. Генерал-фельдмаршал, занимавшийся в тот момент заключением важного соглашения между Россией и Пруссией, пустился в путь. Однако в дороге заболел и 30 июля 1706 г. скончался в Глухове. Лишь через 7 месяцев его останки были доставлены в семейную усыпальницу в Симоновом монастыре. Государь на протяжении всей жизни высоко ценил своего соратника, называя его другом. Головин много сделал для превращения Русского государства в Российскую империю, заложив основы прочности во многие ее институты.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

200 лет назад родился последний генерал-фельдмаршал Российской империи Дмитрий Милютин - крупнейший реформатор русской армии.

Дмитрий Алексеевич Милютин (1816–1912)

Именно ему Россия обязана введением всеобщей воинской повинности. Для своего времени это была настоящая революция в принципах комплектования армии. До Милютина русская армия являлась сословной, её основу составляли рекруты - солдаты, набранные из мещан и крестьян по жребию. Теперь же в неё призывались все - вне зависимости от происхождения, знатности и богатства: защита Отечества становилась воистину священным долгом каждого. Впрочем, генерал-фельдмаршал прославился не только этим…

ФРАК ИЛИ МУНДИР?

Дмитрий Милютин родился 28 июня (10 июля) 1816 года в Москве. По отцовской линии он принадлежал к дворянам среднего достатка, фамилия которых вела начало от популярного сербского имени Милутин. Отец будущего фельдмаршала, Алексей Михайлович, унаследовал фабрику и имения, обременённые огромными долгами, с которыми он безуспешно пытался расплатиться всю жизнь. Мать же, Елизавета Дмитриевна, урождённая Киселёва, происходила из старого именитого дворянского рода, дядей Дмитрия Милютина был генерал от инфантерии Павел Дмитриевич Киселёв - член Государственного совета, министр государственных имуществ, а позже посол России во Франции.

Алексей Михайлович Милютин интересовался точными науками, являлся членом Московского общества испытателей природы при университете, был автором ряда книг и статей, а Елизавета Дмитриевна прекрасно знала зарубежную и русскую литературу, любила живопись и музыку. С 1829 года Дмитрий учился в Московском университетском благородном пансионе, мало чем уступавшем Царскосельскому лицею, причём плату за его обучение внёс Павел Дмитриевич Киселёв. К этому времени относятся первые научные работы будущего реформатора русской армии. Он составил «Опыт литературного словаря» и синхронические таблицы по , а в возрасте 14–15 лет написал «Руководство к съемке планов с применением математики», которое удостоилось положительных рецензий в двух солидных журналах.

В 1832 году Дмитрий Милютин окончил пансион, получив право на чин десятого класса Табели о рангах и серебряную медаль за успехи в учёбе. Перед ним встал знаковый для молодого дворянина вопрос: фрак или мундир, статская или военная стезя? В 1833 году он отправился в Петербург и по совету дяди поступил унтер-офицером в 1-ю гвардейскую артиллерийскую бригаду. Впереди его ждали 50 лет военной службы. Через полгода Милютин стал прапорщиком, но ежедневная шагистика под присмотром великих князей изнуряла и отупляла настолько, что он даже начал задумываться о смене профессии. К счастью, в 1835 году ему удалось поступить в Императорскую военную академию, которая готовила офицеров Генерального штаба и преподавателей для военно-учебных заведений.

В конце 1836 года Дмитрий Милютин был выпущен из академии с серебряной медалью (на выпускных экзаменах получил 552 балла из 560 возможных), произведён в поручики и определён в Гвардейский генеральный штаб. Но одного жалованья гвардейцу явно недоставало для достойного проживания в столице, даже если он, как это делал Дмитрий Алексеевич, и сторонился развлечений золотой офицерской молодёжи. Так что пришлось постоянно подрабатывать переводами и статьями в различных периодических изданиях.

ПРОФЕССОР ВОЕННОЙ АКАДЕМИИ

В 1839 году Милютина по его просьбе командировали на Кавказ. Служба в Отдельном Кавказском корпусе была в то время не просто необходимой военной практикой, но и значимой ступенью для успешной карьеры. Милютин разработал ряд операций против горцев, сам участвовал в походе на аул Ахульго - тогдашнюю столицу Шамиля. В этой экспедиции он был ранен, однако остался в строю.

На следующий год Милютин получил назначение на должность квартирмейстера 3-й гвардейской пехотной дивизии, а в 1843-м - обер-квартирмейстера войск Кавказской линии и Черноморья. В 1845 году по рекомендации близкого к наследнику престола князя Александра Барятинского его отозвали в распоряжение военного министра, и одновременно Милютин был избран профессором Военной академии. В характеристике, данной ему Барятинским, отмечалось, что он усерден, отличных способностей и ума, примерной нравственности, в хозяйстве бережлив.

Не бросал Милютин и научных занятий. В 1847–1848 годах вышел его двухтомный труд «Первые опыты военной статистики», а в 1852–1853 годах - профессионально выполненная «История войны России с Франциею в царствование императора Павла I в 1799 году» в пяти томах.

Последняя работа была подготовлена двумя содержательными статьями, написанными им ещё в 1840-х: «А.В. Суворов как полководец» и «Русские полководцы XVIII столетия». «История войны России с Франциею», сразу же после выхода в свет переведённая на немецкий и французский языки, принесла автору Демидовскую премию Петербургской академии наук. Вскоре после этого он был избран членом-корреспондентом академии.

В 1854 году Милютин, будучи уже генерал-майором, стал делопроизводителем Особого комитета о мерах защиты берегов Балтийского моря, который был образован под председательством наследника престола великого князя Александра Николаевича. Так служба свела будущего царя-реформатора Александра II и одного из наиболее эффективных его сподвижников по разработке преобразований…

ЗАПИСКА МИЛЮТИНА

В декабре 1855 года, когда шла столь тяжёлая для России Крымская война, военный министр Василий Долгоруков попросил Милютина составить записку о положении дел в армии. Тот выполнил поручение, особо отметив, что численность вооружённых сил Российской империи велика, но основу войск составляют необученные рекруты и ополченцы, что не хватает грамотных офицеров, отчего новые наборы делаются бессмысленными.

Милютин писал, что дальнейшее увеличение армии невозможно и по экономическим причинам, поскольку промышленность неспособна обеспечить её всем необходимым, а ввоз из-за границы затруднён в силу бойкота, объявленного России европейскими странами. Очевидными были проблемы, связанные с недостатком пороха, продовольствия, винтовок и артиллерийских орудий, не говоря уже о бедственном состоянии транспортных путей. Горькие выводы записки во многом повлияли на решение членов совещания и самого молодого царя Александра II начать переговоры о заключении мира (Парижский мирный договор был подписан в марте 1856 года).

В 1856-м Милютина вновь направили на Кавказ, где он занял должность начальника штаба Отдельного Кавказского корпуса (вскоре переформированного в Кавказскую армию), однако уже в 1860 году император назначил его товарищем (заместителем) военного министра. Новый руководитель военного ведомства Николай Сухозанет, видя в Милютине реального конкурента, пытался отстранить своего заместителя от значимых дел, и тогда у Дмитрия Алексеевича даже появлялись мысли о выходе в отставку для занятий исключительно преподавательской и научной деятельностью. Всё изменилось внезапно. Сухозанета отправили в Польшу, а управление министерством возложили на Милютина.

Первые же его шаги на новом посту были встречены всеобщим одобрением: число чиновников министерства сократилось на тысячу человек, а количество исходящих бумаг - на 45%.

НА ПУТИ К НОВОЙ АРМИИ

15 января 1862 года (менее чем через два месяца после вступления в высокую должность) Милютин представил Александру II всеподданнейший доклад, который, по сути, являлся программой широких преобразований в русской армии. Доклад содержал 10 пунктов: численность войск, их комплектование, штаты и управление, строевая подготовка, личный состав войск, военно-судебная часть, провиантское снабжение, военно-врачебная часть, артиллерия, инженерные части.

Подготовка плана военной реформы потребовала от Милютина не просто напряжения сил (над докладом он работал по 16 часов в сутки), но и изрядной смелости. Министр покусился пусть на архаичную и немало скомпрометировавшую себя в Крымской войне, но всё же легендарную, овеянную героическими преданиями сословно-патриархальную армию, помнившую как «времена очаковские», так и Бородино и капитуляцию Парижа. Однако Милютин решился на этот рискованный шаг. А вернее, на целый ряд шагов, поскольку масштабная реформа вооружённых сил России под его руководством продолжалась без малого 14 лет.

Прежде всего он исходил из принципа наибольшего сокращения численности армии в мирное время при возможности максимального её увеличения в случае войны. Милютин прекрасно понимал, что немедленно изменить систему набора ему никто не позволит, а потому предложил довести число ежегодно набираемых рекрутов до 125 тыс. при условии увольнения солдат «в отпуск» на седьмом-восьмом году службы. В результате за семь лет численность армии снизилась на 450–500 тыс. человек, но зато образовался резерв обученного запаса в 750 тыс. человек. Нетрудно заметить, что формально это было не сокращение сроков службы, а всего лишь предоставление солдатам временного «отпуска» - обман, так сказать, для пользы дела.

ЮНКЕРА И ВОЕННЫЕ ОКРУГА

Не менее острым оказался вопрос подготовки офицерских кадров. Ещё в 1840 году Милютин писал:

«Наши офицеры образуются совершенно как попугаи. До производства их они содержатся в клетке, и беспрестанно толкуют им: «Попка, налево кругом!», и попка повторяет: «Налево кругом». Когда попка достигает до того, что твердо заучит все эти слова и притом будет уметь держаться на одной лапке… ему надевают эполеты, отворяют клетку, и он вылетает из нее с радостью, с ненавистью к своей клетке и прежним своим наставникам».

В середине 1860-х военно-учебные заведения по требованию Милютина передали в подчинение Военному министерству. Кадетские корпуса, переименованные в военные гимназии, стали средними специальными учебными заведениями. Их выпускники поступали в военные училища, подготавливавшие ежегодно около 600 офицеров. Этого оказалось явно недостаточно для пополнения командного состава армии, и было принято решение о создании юнкерских училищ, при поступлении в которые требовались знания в объёме примерно четырёх классов обычной гимназии. Такие училища выпускали ещё порядка 1500 офицеров в год. Высшее же военное образование было представлено Артиллерийской, Инженерной и Военно-юридической академиями, а также Академией Генерального штаба (ранее Императорская военная академия).

На основании нового устава о строевой пехотной службе, изданного в середине 1860-х, изменилось и обучение солдат. Милютин возродил суворовский принцип - уделять внимание лишь тому, что действительно необходимо рядовым для несения службы: физической и строевой подготовке, стрельбе и тактическим хитростям. В целях распространения грамотности среди рядового состава организовывались солдатские школы, создавались полковые и ротные библиотеки, появились и специальные периодические издания - «Солдатская беседа» и «Чтение для солдат».

Разговоры о необходимости перевооружения пехоты велись ещё с конца 1850-х. Поначалу речь шла о переделывании старых ружей на новый лад, и только через 10 лет, в конце 1860-х, было принято решение отдать предпочтение винтовке системы Бердана № 2.

Чуть раньше, по «Положению» 1864 года, Россию поделили на 15 военных округов. Управления округов (артиллерийское, инженерное, интендантское и медицинское) подчинялись, с одной стороны, начальнику округа, а с другой - соответствующим главным управлениям Военного министерства. Эта система устраняла излишнюю централизацию управления войсками, обеспечивала оперативное руководство на местах и возможность быстрой мобилизации вооружённых сил.

Следующим насущным шагом в деле реорганизации армии должно было стать введение всеобщей воинской повинности, а также усиленная подготовка офицерских кадров и повышение расходов на материальное обеспечение армии.

Однако после выстрела Дмитрия Каракозова в монарха 4 апреля 1866 года позиции консерваторов заметно укрепились. Впрочем, дело было не только в покушении на царя. Надо иметь в виду, что каждое решение о реорганизации вооружённых сил требовало целого ряда нововведений. Так, создание военных округов повлекло за собой «Положение об учреждении интендантских складов», «Положение об управлении местными войсками», «Положение об организации крепостной артиллерии», «Положение об управлении генерал-инспектора кавалерии», «Положение об организации артиллерийских парков» и т.п. И каждое такое изменение неотвратимо обостряло борьбу министра-реформатора с его противниками.

ВОЕННЫЕ МИНИСТРЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

С момента создания Военного министерства Российской империи в 1802 году и вплоть до свержения самодержавия в феврале 1917 года этим ведомством руководили 19 человек, в том числе такие заметные деятели, как Алексей Аракчеев, Михаил Барклай-де-Толли и Дмитрий Милютин.

Последний дольше всех занимал пост министра - целых 20 лет, с 1861 по 1881 год. Меньше всех - с 3 января по 1 марта 1917 года - в этой должности пребывал последний военный министр царской России Михаил Беляев.

БИТВА ЗА ВСЕОБЩУЮ ВОИНСКУЮ ПОВИННОСТЬ

Неудивительно, что с конца 1866 года самым популярным и обсуждаемым стал слух об отставке Милютина. Его обвиняли в разрушении армии, славной своими победами, в демократизации её порядков, что вело к падению авторитета офицеров и к анархии, и в колоссальных расходах на военное ведомство. Следует отметить, что бюджет министерства действительно только в 1863 году был превышен на 35,5 млн рублей. Однако противники Милютина предлагали урезать суммы, отпускаемые военному ведомству, настолько, что потребовалось бы сократить вооружённые силы наполовину, вообще прекратив рекрутские наборы. В ответ министр представил расчёты, из которых следовало, что Франция тратит на каждого солдата 183 рубля в год, Пруссия - 80, а Россия - 75 рублей. Иными словами, русская армия оказывалась самой дешёвой из всех армий великих держав.

Важнейшие для Милютина баталии развернулись в конце 1872 - начале 1873 года, когда проходило обсуждение проекта Устава о всеобщей воинской повинности. Во главе противников этого венца военных реформ встали фельдмаршалы Александр Барятинский и Фёдор Берг, министр народного просвещения, а с 1882 года министр внутренних дел Дмитрий Толстой, великие князья Михаил Николаевич и Николай Николаевич Старший, генералы Ростислав Фадеев и Михаил Черняев и шеф жандармов Пётр Шувалов. А за спиной у них маячила фигура посла в Петербурге недавно созданной Германской империи Генриха Рейсса, получавшего инструкции лично от канцлера Отто фон Бисмарка. Антагонисты реформ, добившись разрешения знакомиться с бумагами Военного министерства, регулярно составляли записки, полные лжи, которые немедленно появлялись в газетах.

Император в этих сражениях занимал выжидательную позицию, не решаясь принять ни одну из сторон. Он то учреждал комиссию для изыскания путей уменьшения военных расходов под председательством Барятинского и поддерживал идею замены военных округов 14 армиями, то склонялся в пользу Милютина, доказывавшего, что надо или отменить всё, что было сделано в армии в 1860-х годах, или твёрдо идти до конца. Морской министр Николай Краббе рассказывал, как проходило обсуждение вопроса о всеобщей воинской повинности в Государственном совете:

«Сегодня Дмитрий Алексеевич был неузнаваем. Он не ожидал нападений, а сам бросался на противника, да так, что вчуже было жутко… Зубами в глотку и через хребет. Совсем лев. Наши старички разъехались перепуганные».

В ХОДЕ ВОЕННЫХ РЕФОРМ УДАЛОСЬ СОЗДАТЬ СТРОЙНУЮ СИСТЕМУ УПРАВЛЕНИЯ АРМИЕЙ И ПОДГОТОВКИ ОФИЦЕРСКОГО КОРПУСА, установить новый принцип её комплектования, перевооружить пехоту и артиллерию

Наконец 1 января 1874 года Устав о всесословной воинской повинности был утверждён, а в высочайшем рескрипте на имя военного министра сказано:

«Тяжелыми трудами вашими в этом деле и просвещенным на него взглядом вы оказали государству услугу, которую я ставлю себе в особое удовольствие засвидетельствовать и за которую выражаю вам мою душевную признательность».

Таким образом, в ходе военных реформ удалось создать стройную систему управления армией и подготовки офицерского корпуса, установить новый принцип её комплектования, во многом возродить суворовские методы тактического обучения солдат и офицеров, повысить их культурный уровень, перевооружить пехоту и артиллерию.
ИСПЫТАНИЕ ВОЙНОЙ

Русско-турецкую войну 1877–1878 годов Милютин и его антагонисты встречали с совершенно противоположными чувствами. Министр волновался, поскольку реформа армии только набирала обороты и ещё многое предстояло сделать. А его оппоненты надеялись, что война вскроет несостоятельность реформы и заставит монарха прислушаться к их словам.

В целом события на Балканах подтвердили правоту Милютина: армия с честью выдержала испытание войной. Для самого же министра подлинной проверкой на прочность стала осада Плевны, а точнее, то, что произошло после третьего неудачного штурма крепости 30 августа 1877 года. Главнокомандующий Дунайской армией великий князь Николай Николаевич Старший, потрясённый неудачей, решил снять осаду с Плевны - ключевого пункта турецкой обороны в Северной Болгарии - и отвести войска за Дунай.

Милютин возражал против такого шага, объясняя, что к русской армии вскоре должно подойти подкрепление, да и положение турок в Плевне далеко не блестящее. Но на его возражения великий князь раздражённо ответил:

«Если считаете возможным, то и принимайте командование на себя, а я прошу меня уволить».

Трудно сказать, как развивались бы события дальше, если бы на театре военных действий не присутствовал Александр II. Он прислушался к доводам министра, и после осады, организованной героем Севастополя генералом Эдуардом Тотлебеном, 28 ноября 1877 года Плевна пала. Обращаясь к свите, государь тогда объявил:

«Знайте, господа, что сегодняшним днем и тем, что мы здесь, мы обязаны Дмитрию Алексеевичу: он один на военном совете после 30 августа настаивал на том, чтобы не отступать от Плевны».

Военного министра наградили орденом Святого Георгия II степени, что было случаем исключительным, поскольку тот не имел ни III, ни IV степени этого ордена. Милютина возвели в графское достоинство, но самое главное заключалось в том, что после трагического для России Берлинского конгресса он стал не просто одним из самых близких царю министров, но и фактическим главой внешнеполитического ведомства. Товарищ (заместитель) министра иностранных дел Николай Гирс отныне согласовывал с ним все принципиальные вопросы. Давний недруг нашего героя Бисмарк писал императору Германии Вильгельму I:

«Министр, который теперь имеет решающее влияние на Александра II, - это Милютин».

Император Германии даже попросил российского собрата убрать Милютина с поста военного министра. Александр ответил, что с удовольствием выполнит просьбу, но при этом назначит Дмитрия Алексеевича на должность главы МИДа. Берлин поспешил отказаться от своего предложения. В конце 1879 года Милютин принял деятельное участие в переговорах по поводу заключения «Союза трёх императоров» (Россия, Австро-Венгрия, Германия). Военный министр ратовал за активную политику Российской империи в Средней Азии, советовал переключиться с поддержки Александра Баттенберга в Болгарии, отдав предпочтение черногорцу Божидару Петровичу.

ПОСЛЕ РЕФОРМ

При этом в 1879 году Милютин смело утверждал: «Нельзя не признать, что все наше государственное устройство требует коренной реформы снизу доверху». Он решительно поддержал действия Михаила Лорис-Меликова (кстати, кандидатуру генерала на пост всероссийского диктатора предложил именно Милютин), предусматривавшие понижение выкупных платежей крестьян, упразднение Третьего отделения, расширение компетенции земств и городских дум, учреждение общего представительства в высших органах власти. Однако время реформ заканчивалось. 8 марта 1881 года, через неделю после убийства народовольцами императора, Милютин дал последний бой консерваторам, выступавшим против одобренного Александром II «конституционного» проекта Лорис-Меликова. И бой этот проиграл: по мнению Александра III, страна нуждалась не в реформах, а в успокоении…

«НЕЛЬЗЯ НЕ ПРИЗНАТЬ, что всё наше государственное устройство требует коренной реформы снизу доверху»

21 мая того же года Милютин вышел в отставку, отклонив предложение нового монарха стать наместником на Кавказе. В его дневнике появилась тогда такая запись:

«При настоящем ходе дел, при нынешних деятелях в высшем правительстве мое положение в Петербурге даже в качестве простого, безответного свидетеля было бы невыносимо и унизительно».

При выходе в отставку Дмитрий Алексеевич получил в дар портреты Александра II и Александра III, осыпанные бриллиантами, а в 1904 году - такие же портреты Николая I и Николая II. Милютин был награждён всеми российскими орденами, и в том числе бриллиантовыми знаками ордена Андрея Первозванного, а в 1898 году в ходе торжеств в честь открытия в Москве памятника Александру II его произвели в генерал-фельдмаршалы. Проживая в Крыму, в симеизском имении, он оставался верен давнему девизу:

«Вовсе не надо отдыхать, ничего не делая. Нужно только менять работу, и этого довольно».

В Симеизе Дмитрий Алексеевич упорядочил дневниковые записи, которые вёл с 1873 по 1899 год, написал замечательные многотомные воспоминания. Внимательно следил он и за ходом Русско-японской войны, и за событиями Первой русской революции.

Жил он долго. Судьба будто бы вознаграждала его за то, что недодала его братьям, ведь Алексей Алексеевич Милютин ушёл из жизни 10 лет от роду, Владимир - в 29, Николай - в 53 года, Борис - в 55 лет. Дмитрий Алексеевич умер в Крыму на 96-м году жизни, через три дня после смерти своей супруги. Его похоронили на Новодевичьем кладбище в Москве рядом с братом Николаем. В советские годы место погребения последнего фельдмаршала империи было утрачено…

Почти всё своё состояние Дмитрий Милютин оставил армии, богатую библиотеку передал родной Военной академии, а имение в Крыму завещал Российскому Красному Кресту.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Генерал-фельдмаршал (нем. Feldmarschall ) – в российской армии второе по старшинству (после генералиссимуса) воинское звание (по старой терминологии – военный чин).

Заимствованное из Европы, оно введено Петром Первым в 1699 году вместо существовавшей должности Главного воеводы Большого полка (Большим полком в то время называлась армия). В Уставе воинском 1716 года говорилось: «Генерал-фельдмаршал или аншеф есть командующий главный генерал в войске. Его ордер и повеление должны все почитать, понеже вся армия и настоящее намерение от государя своего ему вручено».

В течение более 200 лет (со дня учреждения до отмены в 1917 году старой системы чинов и званий) в России было 63 генерал-фельдмаршала, в том числе два генерал-фельдмаршала-лейтенанта.

Б. П. Шереметьев (1701), А. Д. Меньшиков (1709), П. С. Салтыков (1759), П. А. Румянцев (1770), А. В. Суворов (1759), М. И. Голенищев-Кутузов (1812), М. Б. Барклай-де-Толли (1814), И. И. Дибич (1829), И. Ф. Паскевич (1929), М. С. Воронцов (1856), А. И. Барятинский (1859), великие князья Николай Николаевич и Михаил Николаевич (1878) получили звание за выдающиеся победы в войнах.

Другие генерал-фельдмаршалы удостоены этого чина за неоднократное поражение неприятеля, мужество, а также из уважения к приобретённой ими славе в Европе: , например: А. И. Репнин (1724), М. М. Голицын (1725), Я. В. Брюс (1726), Миних (1732), Ласси (1736), А. М. Голицын (1769), Г. А. Потёмкин (1784), Н. В. Репнин (1796), М. Ф. Каменский (1797), А. А. Прозоровский (1807), И. В. Гудович (1807), П. Х. Витгенштейн (1826), Ф. В. Сакен (1826), Ф. Ф. Берг (1865), И. В. Гурко (1894).

Звание генерал-фельдмаршала за долговоременную военную и гражданскую службу было присвоено: Ф. А. Головину (1700), В. В. Долгорукому (1728), И. Ю. Трубецкому (1728), Н. Ю. Трубецкому (1756), А. Б. Бутурлину (1756), С. Ф. Апраскину (1756), А. П. Бестужеву-Рюмину (1762), З. Г. Чернышёву (1773), Н. И. Салтыкову (1796), И. К. Эльмпу (1797), В. П. Мусину-Пушкину (1797), П. М. Волконскому (1850), Д. А. Милютину (1898).

Надо заметить, что А. П. Бестужев-Рюмин, имевший высший гражданский чин канцлера и даже не числившийся в военных списках, был возведён в генерал-фельдмаршалы императрицей Екатериной Второй, Н. Ю. Трубецкой известен был больше как генерал-прокурор, чем полководец, а И. Г. Чернышёв, не служивший в сухопутных войсках, возведён Павлом Первым в достоинство генерал-фельдмаршала по флоту «с тем, однако ж, чтобы он не был генерал-адмиралом».

Почётного звания генерал-фельдмаршала были удостоены по причине высокого происхождения принц Гессен-Гомбргский, герцог Карл-Людвиг Голштейн-Бекский (только именовался российским генерал-фельдмаршалом, никогда не состоял на российской службе), принц Пётр Голштейн-Бекский, герцог Георг-Людвиг Голштейн-Шлезвигский (дядя императора Петра Третьего), ландграф Гессен-Дармштадский (отец великой княгини Натальи Алексеевны, первой супруги Павла Первого), эрц-герцог Альбрехт Австрийский, кронпринц Германии Фридрих-Вильгельм.

Некоторые генерал-фельдмаршалы, получившие это звание благодаря придворным связям, были просто баловнями судьбы. Это Я. Сапега (1726), К. Г. Разумовский (1750), А. Г. Разумовский (1756), А. И. и П. И. Шуваловы (1761).

Среди генерал-фельдмаршалов были также: герцог Кроа , печально прославившийся в битве под Нарвой (он находился на российской службе всего 2,5 месяца); герцог Брольо (переименован в генерал-фельдмаршалы Павлом Первым из маршала Франции), как и Кроа, он очень недолго оставался на российской службе. Не состояли на действительной российской службе, но были пожалованы званием генерал-фельдмаршала в знак признания их европейской известности и громкой боевой славы иностранцы – герцог Веллингтон, Радецкий и Мольтке . Двое иностранцев – Огильвий и Гольц – были приняты на российскую службу Петром Первым генерал-фельдмаршалами-лейтенантами, но с предоставлением им первенства над полными генералами.

Звание генерал-фельдмаршал носил король Черногорский Николай Первый.

Интересно сколько каждый из российских императоров присваивал звание генерал-фельдмаршал? По очень приблизительным подсчётам получается такая картина:

Петр Первый – 8 раз; Екатерина Первая – 2; Петр Второй – 2; Анна Иоанновна – 3; Елизавета Петровна – 8; Петр Третий – 1; Екатерина Вторая – 7; Павел Первый – 5; Александр Первый – 7; Николай Первый – 5; Александр Второй – 5; Александр Третий – 1; Николай Второй –2.

Бантыш-Каменский Д. Н. «Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. Репринт. Изд. 1840 года, М., 1991.