На снимке

Равенсбрю;к (нем. KZ Ravensbr;ck) - концентрационный лагерь Третьего рейха в 90 км к северу от Берлина около одноимённой деревни, сейчас ставшей частью города Фюрстенберг. Он был создан в мае 1939 и считался «охраняемым лагерем заключения для женщин». Он и был крупнейшим женским концлагерем нацистов. Количество зарегистрированных заключённых за всё время его существования составило более 130 тысяч человек. Было много и не зарегистрированных. Кроме того, значительная часть документации была уничтожена эсэсовцами перед освобождением лагеря советскими войсками.

Концлагерь создавался под руководством рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. После открытия сюда перевели из концлагеря Лихтенбург, находившегося в Саксонии, 867 женщин, которые расширили концлагерь, и построили дома для надзирателей СС.

Лагерь делился на главный и вспомогательный. В главном лагере, рассчитанном на 6 000 заключенных, содержали только женщин. В начале 1941 года рядом с главным был создан небольшой мужской лагерь на 350 заключённых. Концлагерь был окружён рвом и бетонной стеной, опутанной колючей проволокой, по которой пропускался электрический ток. Его площадь в 1945 году составляла примерно 170 га.

Первоначально в лагере содержали немок «позорящих нацию»: «преступниц», женщин «асоциального поведения» и представительниц свидетелей Иеговы. В июне 1939 года из Бургенланда (Австрия) в Равенсбрюк были депортированы 440 цыганок с детьми. С сентября по ноябрь того же года в лагерь прибыли около 60 полек из так называемой «имперской области». К декабрю 1940 года в 16 жилых бараках жили около 4 200 женщин, в том числе из Австрии, Польши и Чехословакии.

В апреле 1941 года в Равенсбрюк прибыли 3 500 новых заключённых, в том числе женщины из Нидерландов, Польши и Югославии.

В середине 1942 года неподалеку был построен концлагерь для молодёжи «Уккермарк» (официально он назывался «лагерем охраны прав молодёжи Уккермарк»). Туда привели около 400 заключенных-девушек.

С середины 1940 года в Равенсбрюке было построено предприятие СС (текстильное и кожевенноео производство), а на территории концлагеря был построен «промышленный двор» с производственными цехами, где также трудились женщины. В середине 1942 года немецкий электротехнический концерн Siemens & Halske AG построил 20 промышленных бараков, для принудительного труда заключённых.

В марте 1942 года на строительство лагеря смерти Освенцим из лагеря Равенсбрюк были отправлены около 1 000 женщин. 14 июня 1942 года из ликвидированной чешской деревни Лидице прибыли 182 женщины. В октябре 1942 года Главное управление имперской безопасности (РСХА) отдало приказ, сделать лагерь «свободным от евреев». Более 600 заключённых, в том числе 522 еврейки, были депортированы в Освенцим. К декабрю 1942 года количество заключённых в лагере достигло численности 10 800 человек, в том числе женщин из Франции, Бельгии, Норвегии, Люксембурга и Румынии.

В марте 1943 года труд заключённых начал интенсивно использоваться в военной промышленности. Для того, чтобы приблизить заключенных к военным заводам, открыли внешние лагеря Равенсбрюка. Всего у концлагеря Равенсбрюк было более 70 отделений, в которых использовался принудительный труд женщин. Только в Берлине было 10 лагерей. Эти подлагеря располагались на обширной территории от Балтийского моря до Баварии.

В феврале 1943 года в Равенсбрюк привезли 536 советских военнопленных: женщин-врачей, медицинских сестёр и связисток, участвовавших в боях за Крым. Первоначально блок, где они были размещены, был отделён колючей проволокой от всех остальных узников. Затем из Парижа прибыл транспорт с тысячью француженок. К концу 1943 года в подчинении комендатуры СС лагеря в самом Равенсбрюке и в его внешних лагерях находилось свыше 15 000 женщин-заключённых.

В феврале 1944 года из тюрем Компьена в лагерь Равенсбрюк были переведены еще около 1 000 француженок. В том же месяце в лагерь прибыл транспорт с заключёнными из лагерей смерти Саласпилс и Майданек. Лагерь был переполнен. Мест в бараках не было, и в сентябре на территории лагеря были установлены большие палатки. Зимой многие жившие в них женщины и дети погибли.

После подавления Варшавского восстания в октябре 1944 года в Равенсбрюк были перевезены 12 000 женщин и детей из Польши. На 15 января 1945 года в концлагере Равенсбрюк насчитывалось уже 46 070 женщин и 7 858 мужчин. Половина из них находилась во внешних лагерях. Они охранялись 1 000 эсэсовцами-мужчинами и 546 надзирательницами. В январе-феврале 1944 года прибыли ещё 11 000 заключённых из концлагерей Прибалтики т Восточной Европы, эвакуированных в срочном порядке в связи с наступлением советской армии., а также из внешних лагерей Равенсбрюка.

В мае 1944 года 2500 женщин перевели на оружейные заводы «Хейнкель» в Росток-Шварценфрост и «Сименс» в Зводау. А всего в течение 1944 года из концлагеря Равенсбрюк в различные места Германии, где были размещены военные заводы, перевели 70 000 заключённых.
Всего с 1939 по 1945 год в лагере Равенсбрюк было зарегистрировано в качестве заключённых 132 000 женщин и детей, 20 000 мужчин и 1 000 девушек «лагеря охраны прав молодёжи Уккермарк». В Равенсбрюке содержались узники более 40 народностей.

Среди узников лагеря было много детей, прибывших вместе с матерями или родившихся уже в лагере. Первая немногочисленная группа была составлена из цыганских детей, привезённых с матерями из Бургенланда (Австрия). В июле 1942 года несколько детей привезли из ликвидированной чешской деревни Лидице. Число детей значительно увеличилось между апрелем и октябрём 1944 года. Одна группа состояла из цыганских детей, привезённых в лагерь после закрытия лагеря для цыган в Освенциме. Другая - состояла, главным образом, из польских детей, отправленных в Равенсбрюк вместе с матерями после подавления Варшавского восстания 1944 года, и еврейских детей из закрытого Будапештского гетто.
Согласно записям в период с сентября 1944 по апрель 1945 года в лагере родились 560 детей (у 23 женщин были преждевременные роды, 20 детей родились мёртвыми, было сделано 5 абортов). Большая часть этих детей умерла от истощения. Зафиксированы даты смерти 266 детей. Число выживших неизвестно, но по свидетельству одного из архивных документов, в концлагере Равенсбрюк выжили около ста детей.

Всего в период с 1943 по 1945 год в концлагере находилось 863-881 ребёнка в возрасте от 2 до 16 лет, представлявших восемнадцать наций.

Заключённым выдавалось полосатое платье и деревянные колодки-шлёпанцы. На левом рукаве был лагерный номер и винкель - знак в виде треугольника, нашивавшийся выше лагерного номера и окрашенный в зависимости от категории:
– в красный цвет - для политических заключённых и участников движения Сопротивления,
– в жёлтый - для евреев, зелёный - для уголовных преступников,
– в фиолетовый - для свидетелей Иеговы, чёрный - для цыган, проституток, лесбиянок и воров.

В центре треугольника стояла буква, указывающая национальность. Русский винкель представлял собой красный треугольник с буквой «R». Советские военнопленные, по прибытии в лагерь, отказались пришивать его к своей форме. В результате они получили красные винкели с буквами «SU» - Советский Союз. Как видите, женщины-воннопленные считали себя не русскими, а советскими узницами.

Прибывающих в лагерь, независимо от времени года, раздевали догола на дворе, всем остригали волосы. Отбирались все личные вещи и документы. Затем в таком виде час или более они дожидались пропуска через баню. После бани узникам выдавалась лагерная одежда, и они распределялись по блокам, где получали номера и винкели.

Одна из бывших узниц - Бланка Ротшильд, попавшая в лагерь в конце 1944 года, так описывает эту процедуру:
«В Равенсбрюке нас ждал сущий ад. У нас отобрали всю одежду. Заставили нас пройти медицинское обследование, и это было… даже слово «стыдно» тут не подходит, потому что в людях, которые его проводили, не было ничего человеческого. Они были хуже, чем животные. Многие из нас были совсем юными девушками, которых ещё никогда не осматривал гинеколог, а они искали, бог его знает, то ли бриллианты, то ли ещё что-то. Нас заставили пройти через это. Такого кресла, как там, я не видела никогда в жизни. Каждая минута там была унижением».

Режим в лагере был весьма суров. Женщин поднимали в четыре часа утра. Получив по; кружки холодного кофе без хлеба, они выстраивались на улице для переклички. Поверка длилась 2-3 часа, а в дождливые дни весной и осенью, а также в морозные дни зимой поверки специально удлинялись. Затем заключённые отправлялись на работу, которая длилась 12-14 часов.

Тем, кто работал в дневную смену, предоставлялся 30-минутный перерыв для «приёма пищи». Им выдавали по пол-литра воды с брюквой или картофельными очистками. В ночную смену перерыва не было, а пищу выдавали только после возвращения с работы.

После дневной смены, узники выстраивались на вечернюю поверку, которая длилась более двух часов, а после поверки получали кофе и 200 гр. хлеба.

Установить точное количество умерших невозможно. По различным оценкам, в концентрационном лагере Равенсбрюк скончались от 50 000 до 92 000 человек. Главными причинами смерти являлись недоедание, изнуряющий труд, очень плохие санитарно-гигиенические условия, связанные с размещением узников в количестве, многократно превосходившем допустимое, и систематические грубые издевательства над узниками со стороны штата лагеря.

Два раза в месяц производился отбор заключённых, подлежащих уничтожению. Узников, признанных неспособными к работе, ликвидировали выстрелом в затылок. Каждый день в лагере убивали до 50 человек. Отсортированных заключённых переправляли также в Освенцим и другие лагеря смерти. Например, с марта по апрель 1942 года около 1600 «отсортированных» женщин-узниц Равенсбрюка были уничтожены в газовых камерах в Бернбурге.

В течение августа 1942 – начало 1943 года массово расстреливали польскую аристократию, жён старших офицеров и офицеров генерального штаба. Было расстреляно 700 человек.
В рамках так называемой «акции 14f13» в Равенсбрюке производилось массовое уничтожение женщин-заключённых. В 1943-1944 годах многим узникам сделали смертельную инъекцию фенолинина. Осенью 1943 года для концлагеря был построен крематорий. Всех умерших и убитых теперь сжигали в лагере, а пепел сбрасывали в озеро Шведтзее. По оценкам, из более 130 000 женщин и более 20000 мужчин от 50 000 до 92 000 человек не пережили страданий и погибли в концентрационном лагере.

В конце 1944 года, после посещения Равенсбрюка Гиммлером, командование лагеря получило приказ ликвидировать всех старых, больных и неработоспособных заключённых. В Равенсбрюк прибыли «эксперты» по уничтожению, среди которых был унтерштурмфюрер СС Иоганн Шварцгубер - начальник лагеря Освенцим-Биркенау. С их прибытием началась массовая организованная ликвидация всех, кто считался неспособным к эвакуации. Таких женщин выбирали на специальных парадах, им выдавались розовые идентификационные карточки с буквами «V. V.» (нем. Vernichtungslager, Vernichten - лагерь смерти, уничтожить). Раньше карточки этого цвета выдавались освобождённым от тяжёлых работ, со временем они стали настоящими паспортами смерти, получив которые, женщины переводились в так называемый «лагерь охраны прав молодёжи Уккермарк», в котором содержались обречённые на смертную казнь. При этом в реестрах лагеря отмечалось, что заключённых эвакуировали в Миттельверде - оздоровительный центр в Силезии.

Сначала женщин казнили выстрелом в затылок. После расстрела нескольких сотен заключённых, комендант решил, что этот способ слишком медленный. В декабре 1944 года на территории молодёжного лагеря Уккермарк были построены газовые камеры.

Помощник коменданта Шварцгубер, описывал операцию в газовой камере следующими словами:
«150 женщин одновременно загоняли в газовую камеру. Гауптсгарфюрер Молл приказал женщинам раздеться, ведь их нужно было избавить от вшей. Затем женщин увели в газовую камеру и заперли двери. Заключённый-мужчина забирался на крышу и бросал газовый баллончик в камеру через трап, который сразу же закрывал. Я слышал стоны и хныканья внутри. После двух-трёх минут всё замолкало. Я не могу сказать, были женщины мертвы или без сознания, поскольку не присутствовал при уборке камеры».

В конце января - начале апреля 1945 года в закрываемом лагере Уккермарк были расстреляны или отравлены газом 5 000-6 000 заключённых лагеря Равенсбрюк. Имена тысяч узников, оказавшихся там в это время, так и остались неизвестными, поскольку перед самым освобождением эсэсовцы уничтожили почти все документы.

В одном из спасённых от уничтожения списке, составленном администрацией лагеря, перечислены 25 028 имён женщин, отправленных в Равенсбрюк. Из них 24,9 % польки, 19,9 % немки, 15,1 % еврейки, 15 % русские, 7,3 % француженки, 5,4 % цыгане и 12,4 % представительницы других национальностей. Они были распределёны по следующим категориям: политические - 83,54 %, антиобщественное поведение - 12,35 %, преступники - 2,02 %, свидетели Иеговы - 1,11 %, «позор расы» - 0,78 % и прочие - 0,2 %.

С 1 августа 1942 года в лагере начали проводить медицинские эксперименты над заключёнными. Опытам подверглись, по крайней мере, 86 узниц, 74 из них были польками.
В первой серии экспериментов пытались определить эффективность сульфаниламидных препаратов при обработке огнестрельных ранений. Узницам вводились стафилококковые бактерии, возбудители газовой гангрены и столбняка, а также одновременно несколько видов других бактерий. Надрез для внесения бактерий узницам делали на верхней части бедра, почти всегда глубокий, до самой кости. Часто для большего сходства с реальным огнестрельным ранением в рану вводились деревянные, металлические или стеклянные частицы. При этом скрупулёзно регистрировались появление температуры, болей, раздувание конечностей газом, появление некроза тканей и завершение процесса, вплоть до смертельного исхода. По результатам этих опытов над живыми людьми, в мае 1943 года Гебхардтом был сделан доклад «Особые эксперименты касательно действия сульфаниламидов» на «третьей конференции по Востоку для врачей - консультантов» военной академии в Берлине.

Во второй серии экспериментов изучалась возможность трансплантации костной ткани и восстановление костей, мышц и нервов. Сначала специально калечили здоровых женщин, после чего накладывали гипс. Для наблюдения за ходом эксперимента, вырезали куски живого тела и обнажали кость. Иногда у заключённых ампутировали здоровую ногу, руку или лопатку, а затем отвозили вырезанные части тела в концлагерь Хоенлихен, к профессору Гебхардту (руководителю работ), где он вместе с другими хирургами СС Штумпффэггером и Шульцем «приживляли» их к другим подопытным. Для того, чтобы наблюдать за процессом реанимации, узниц замораживали. От этих опытов скончалось пять женщин, а шесть были казнены, так как получили неизлечимые увечья. У большей части выживших развились пожизненные осложнения.

В лагере проводилась стерилизация евреек и цыганок. Так, например, в январе 1945 стерилизации подверглись 120-140 цыганок.

Проведением медицинских экспериментов над заключёнными концлагеря занимался ряд врачей СС под руководством гауптштурмфюрера СС Вальтера Зоннтага (Walter Sonntag, со 2 мая 1940 по декабрь 1941, по другим источникам - в июле 1941 или в феврале 1942) и гауптштурмфюрера СС Герхарда Шидлауски (Gerhard Schiedlausky). Непосредственным руководителем экспериментов был профессор Карл Гебхардт. В штат лагеря входило несколько врачей.

Главным врачом концлагеря с августа 1943 года был Рихард Троммер (Richard Trommer). Именно он с февраля 1945 года осуществлял отбор больных и неспособных к работе женщин для уничтожения в газовых камерах. Жертвами его отбора только с февраля по март 1945 года стали более 4,5 тысячи человек.

Рольф Розенталь (Rolf Rosenthal) был лагерным врачом с января 1942 по июль 1943. Он был известен заключенным своими садистскими наклонностями. Например, он проводил прерывание беременности на сроках до 8 месяцев. Плод немедленно сжигался в котельной, даже если был ещё жив.

Герта Оберхойзер с 1940 по 1943 год занималась проведением экспериментов по трансплантации нервных, мышечных и костных тканей. Она умерщвляла здоровых детей путём нефтяных и барбитуратных инъекций, затем ампутировала конечности для исследований. Время между инъекцией и смертью составляло от 3 до 5 минут, при этом человек находился в полном сознании.

Бенно Оренди (Benno Orendi) - с 26 апреля по 21 декабря 1944 проводил эксперименты по регенерации костей, мышц и нервов; изучал действие антибиотиков путём инфицирования заключённых.

Персиваль Трейд (Percival Treite) - с сентября 1943 года до освобождения лагеря Советской Армией был младшим лагерным врачом. Несёт ответственность за убийство больных туберкулезом (умерщвлял их инъекцией в сердце или отправлял в лагерь смерти Майданек).
Мартин Хеллингер (Martin Hellinger) - руководитель зубоврачебной службы с марта 1943 по апрель 1945. Лично выламывал золотые зубы у казнённых арестантов перед кремацией.
Комендантами лагеря в разное время были:

С мая по сентябрь 1939 штандартенфюрер СС Гюнтер Тамашке (G;nther Tamaschke)
С января 1940 по август 1942 – гауптштурмфюрер СС Макс Кэгель (Max Koegel)
С 1 сентября 1942 по 27 или 29 апреля 1945 – гауптштурмфюрер СС Фриц Зурен (Fritz Suhren)
Мужской лагерь подчинялся гауптштурмфюреру СС Иоганну Шварцгуберу (Johann Schwarzhuber).
Помимо мужчин, в штате лагеря Равенсбрюк числились свыше 150 охранниц СС. Равенсбрюк был тренировочным лагерем для более чем 4 000 надзирательниц (Aufseherin), которые после обучения либо оставались здесь, либо служили в других лагерях.

Начальницами женского лагеря в разное время были:
С мая 1939 по 1941 – обер-надзирательница Эмма Циммер (Emma Zimmer); ее помощница Иоганна Лангефельд (Johanna Langefeld),
С 1941 по март 1942 – обер-надзирательница Иоганна Лангефельд,
С марта по октябрь 1942 – обер-надзирательница Мария Мандель (Maria Mandel),
С октября 1942 по август 1943 – Иоганна Лангефельд, она вернулась из Освенцима,
С августа 1943 по сентябрь 1944 – шеф обер-надзирательниц Анна Клайн-Плаубель (Anna Klein-Plaubel),
В этот же период времени тюремной надзирательницей была Доротея Бинц (Dorothea Binz) –
С сентября 1944 по апрель 1945 – шеф обер-надзирательниц Луиза Бруннер (Luise Brunner),
С октября по ноябрь 1944 – обер-надзирательница Хильдегард Нойманн,
С января по апрель 1945 – руководительница лагеря Лотта Тоберенц (Lotte Toberentz),
В этот же период времени тюремной надзирательницей была Доротея Бинц (Dorothea Binz).
Многие из этих женщин служили главными тюремными надзирательницами в других лагерях. Руководительницы блоков (Blockfuehrerin), в сопровождении мужчин-эсэсовцев с собаками и кнутами, наблюдали за заключёнными в жилых помещениях Равенсбрюка, принимали участие в перекличках и распределении пищи. Эти женщины обычно отличались жестокостью и садистскими наклонностями.

В 1946-1948 годах в Гамбурге состоялись первые процессы против служащих персонала СС концлагеря Равенсбрюк. Было вынесено 16 смертных приговоров.
В 1973 году правительство США выдало в Германию для суда за военные преступления бывшую тюремную надзирательницу подлагеря Равенсбрюка Гентин Гермину Браунштайнер (нем. Hermine Braunsteiner). Она была выслежена известным «охотником за нацистами» Симоном Визенталем.
В 2006 году власти США депортировали в Германию бывшую надзирательницу концлагеря Равенсбрюк 84-летнюю Эльфриду Ринкель, проживавшую с 1959 года в Сан-Франциско.

В число надзирательниц лагеря также входили:
Иоганна Борманн (Johanna Bormann, 1893-1945) - казнена,
Тереза Брандл (Therese Brandl, 1902-1948) - казнена,
Гермина Браунштайнер (Hermine Braunsteiner, 1919-1999) - осуждена в 1981 году на пожизненное заключение,
Ирма Грезе (1923-1945) - казнена,
Грета Бэзель (Grete Boesel, 1908-1947) - казнена,
Эрна Воллиш (Erna Wallisch, 1922-2008),
Рут Нойдек (Ruth Neudeck, 1920-1948) - казнена,
Маргарет Рабе (Margarete Rabe, род. 1923) - была осуждена на пожизненное заключение, но в 1954 (по другим источникам в 1959) году освобождена досрочно,
Ида Шрайтер (Ida Schreiter, 1912-1948) - казнена.

С 5 по 26 апреля 1945 года совместными усилиями Международного, шведского и датского «Красного Креста» была проведена акция «Bernadotte» по эвакуации заключённых из Равенсбрюка в нейтральные страны. Акция освободила около 7 500 женщин, которых вывезли в Швейцарию, Данию и Швецию.

27 апреля 1945 года началась эвакуация лагеря. За исключением 3500 оставшихся на месте слабых и детей, «маршем смерти» в западном направлении погнали более 20 000 человек.
28 апреля марш достиг коммуны Ретцов, где находился внешний лагерь концлагеря Равенсбрюк. Это был первый пункт отдыха для колонн. Следующей промежуточной станцией и пунктом продовольственного снабжения на «марше смерти» для заключённых стал внешний лагерь Равенсбрюка Мальхов. Многие заключённые получили здесь горячую пищу впервые с момента выхода из Равенсбрюка. Этот лагерь стал конечным пунктом «марша смерти» для большинства заключенных. Охранники СС заперли ворота лагеря и бараков и к вечеру полностью бросили лагерь. На следующий день Мальхов был освобождён Советской Армией.
Конечным пунктом «марша смерти» считается Рабен Штейнфельд.

30 апреля 1945 года соединениями Советской Армии было освобождены около 3 000 больных женщин, а также обслуживающий медицинский персонал из числа заключённых в концлагере Равенсбрюк. До 3 мая 1945 года соединениями 2-го Белорусского фронта были освобождены заключённые внешних лагерей Равенсбрюка.

В 1959 году по распоряжению правительства ГДР на небольшой части территории бывшего лагеря был создан «Национальный мемориальный комплекс Равенсбрюк». Комендатура, здание с камерами заключённых, крематорий и подъездная дорога к озеру Шведтзее, а также часть лагерной стены были включены в мемориальный комплекс как подлинные объекты. На берегу озера в качестве центрального элемента оформления была установлена мемориальная стела «Несущая», созданная Виллом Ламмертом. На участках, использовавшихся советскими войсками, сохранились такие здания как патологическое отделение, дезинфекционная установка, пошивочная мастерская, фундаменты бараков, а также лагерные дороги.

В здании бывшей комендатуры расположилась экспозиция, рассказывающая об истории лагеря. Основное внимание экспозиции было сосредоточено, прежде всего, на движении Сопротивления, которое было организовано немецкими коммунистами в концентрационном лагере.

В 1991 году по рекомендации экспертной комиссии экспозиция в здании комендатуры была закрыта. Объяснили это её недостатками с научной точки зрения. Была разработана новая концепция, и в 1993 году экспозиция на тему истории лагеря в здании бывшей комендатуры открылась вновь. Кроме того, с 1994 года здесь демонстрируется вторая выставка под названием «Женщины из Равенсбрюка», на которой рассказываеься о биографиях 27-ми женщин, заключенных концлагеря. В 1995 году открылась выставка «Я приветствую вас как свободный человек». Она знакомит с документами и фотографиями периода освобождения в 1945 году.
В здании, где находились камеры заключённых, с 1982 года демонстрируется «Выставка наций», подготовленная в сотрудничестве с организациями и комитетами узников разных стран.

В октябре 2004 года открылась новая постоянная выставка «„В свите СС“ - надзирательницы в женском концлагере Равенсбрюк». Она экспонируется в одном из восьми уцелевших бывших общежитий женского персонала охраны СС.

В 2007 году в музее Равенсбрюка была открыта выставка «Принудительный секс в национал-социалистических концентрационных лагерях» (Sex-Zwangsarbeit in NS-Konzentrationslagern), рассказывающая о женщинах-заключённых, занимавшихся проституцией по принуждению. В 1942 году, по идее Генриха Гиммлера, в концлагерях были открыты десять публичных домов. Посещения так называемых особых бараков были призваны содействовать повышению производительности труда заключённых-мужчин, работавших на предприятиях военной промышленности, и являлись частью многоступенчатой системы поощрений, разработанных нацистами. Большинство женщин, оказавшихся проститутками по принуждению, были набраны в концлагере Равенсбрюк.

До 1993 года на части территории бывшего лагеря Равенсбрюк размещались части и соединения 2-й гвардейской танковой Краснознамённой армии.

Список некоторых известных женщин-заключённыхконцлагеря Равенсбрук

Шарлотта Айзенблеттер (нем.), (1903-1944) - участница немецкого антифашистского сопротивления
Мария Анзорге (нем.), (1880-1955) - немецкий политик, член СДПГ
Элиза Аугустат (Elise Augustat, 1889-1940) - немецкий политик
Анжела Ауч (Angela Autsch, 1900-1944) - монахиня католического ордена Тринитарии
Дина Баббитт (Готтлибова) (Dinah Babbitt, 1923-2009) - американско-чешская художница и скульптор
Мария Карповна Байда (1922-2002) - Герой Советского Союза, санинструктор 514-го стрелкового полка, старший сержант
Нина Павловна Баранова (1927-2004) - участница подполья лагеря Равенсбрюк, вице-президент бывших узниц лагеря Равенсбрюк, член Комитета Советских женщин
Генрика Бартницка-Тайхерт (Henryka Bartnicka-Tajchert, 1922-1997) - член польской подпольной организации «Серые Ряды» (Szare Szeregi)
Ольга Бенарио-Престес (1908-1942) - немецко-бразильская коммунистка-революционерка
Майя Березовская (Maja Berezowska, 1898-1978) - польская художница, график, карикатуристка и сценограф
Поль Бернар (Paule Bernard, 1920-1974) - медсестра французского Красного Креста
Эстер Беярано (Esther B;jarano, род. 1924) - участница девичьего оркестра Освенцима
Галина Биренбаум (Halina Birenbaum, род. 1929) - еврейская писательница, переводчик, поэтесса, уроженка Польши
Дениз Блош (Denise Bloch, 1915-1945) - французский агент британской разведывательно-диверсионной службы УСО
Корри тен Боом (нидерл. Corrie ten Boom, 1892-1983) - основательница подпольной организации в Нидерландах, которая занималась спасением евреев от Холокоста
Мария Бортновская (Maria Bortnowska, 1894-1972) - член Армии крайовой и руководительница Варшавского информагентства польского Красного Креста
Ат Брёр-Хибма (Aat Breur-Hibma, 1913-2002) - голландская художница и чертёжница
Данута Бжоско-Мендрык (Danuta Brzosko-M;dryk, род. 1921) - польский врач-стоматолог, писательница
Мария Брель-Платер-Скасса (Maria Broel-Plater-Skassa, 1913-2005) - фармацевт, член польского движения Сопротивления, жертва медицинских экспериментов (была заражена газовой гангреной)
Антониа Бруха (Antonia Bruha, 1915-2006) - участница движения Сопротивления в Австрии, писательница
Маргарета Бубер-Нойманн (Margarete Buber-Neumann, 1901-1989) - немецкая коммунистка, член КПГ, публицист
Мари-Клод Вайян-Кутюрье (Marie-Claude Vaillant-Couturier, 1912-1996) - член французского движения Сопротивления, политик
Иза Вермерен (Isa Vermehren, род. 1918) - артистка кабаре, актриса, в 1950-е годы приняла монашество
Уршула Винска (Urszula Wi;ska, 1902-2003) - полонистка, автор мемуаров Zwyci;;y;y warto;ci
Роза Винтер (Rosa Winter, 1923-2005)
Женевьева де Голль-Антониоз (Genevi;ve de Gaulle-Anthonioz, 1920-2002) - член французского движения Сопротивления, племянница Шарля де Голля
Вера Васильевна Горбачёва (1912-1944) - участница подпольной антифашистской организации в Бресте; погибла вместе с шестилетним сыном в газовой камере
Жюльетт Греко (род. 1927) - французская актриса и популярная певица
Мария Гроллмусс (Maria Grollmu;, 1896-1944) лужицкий католический публицист, социалистка, участница немецкого антифашистского сопротивления
Генриха Дембовская (Henryka Dembowska, 1893-1942) - член СВБ; расстреляна вместе с дочерью Малгожатой Дембовской (Ma;gorzata Dembowska, 1922-1942)
Ханна Демидецкая-Демидович (Hanna Demidecka-Demidowicz, 1901-1957) - дочь Элигиуша Неведомского - польского критика-модерниста и художника
Ванда Добачевская (Wanda Dobaczewska, 1892-1980) - польская писательница, поэтесса, публицист, автор пьес для кукольных театров
Мария Филомена Доланская (Marie Filomena Dolansk;, 1895-1943) - чешский педагог и монахиня, член Чешской конгрегации доминиканок
Милена Есенская (Milena Jesensk;, 1896-1944) - чехословацкая журналистка, писательница и переводчица, адресат писем Кафки.
Мари-Луиза Зарре (Marie-Louise Sarre, 1904-1999) - немецкий скульптор, секретарь и участница немецкого движения Сопротивления
Элизабет (Лизль) Йегер (Lisl J;ger, род. 1924) - австрийская журналистка, антифашистка
Роза Йохманн (Rosa Jochmann, 1901-1994) - австрийская участница движения Сопротивления, политик, социал-демократ
Ванда Кеджинская (Wanda Kiedrzy;ska, 1901-1985) - польская писательница, автор мемуаров и докторской диссертации о концлагере
Ольга Кёрнер (Olga K;rner, 1887-1969) - деятель немецкого рабочего движения
Еугения Коцва (Eugenia Kocwa, 1907-1963) - член польского движения Сопротивления
Кете Лайхтер (K;the Leichter, 1895-1942) - австрийский социалистка, член профсоюза, автор многочисленных социально-научных произведений
Каролина Ланцкоронская (Karolina Lanckoro;ska, 1898-2002) - историк и историк искусства, выдающаяся деятельница польской диаспоры в Италии
Ева Лаубхардт (Eva Laubhardt, 1904-1998) - христианский священник и участница движения Сопротивления
Эрна Люгебиль (Erna Lugebiel, 1898-1984) - участница немецкого движения Сопротивления
Гертруд Люкнер (Gertrud Luckner, 1900-1995) - участница немецкого движения Сопротивления
Аня Люндхольм (Anja Lundholm, 1918-2007) - немецкая писательница
Лиана Миллу (Liana Millu, 1914-2005) - итальянская писательница, мемуаристка
Кармен Мори (Carmen Mory, 1906-1947) - капо в концлагере, ответственная за многочисленные преступления
Ольга Нидер-Дикман (Olga Nider-Dickman, 1914-1996) - член СВБ, в лагере находилась с матерью и сестрой
Кете Нидеркирхнер (K;the Niederkirchner, 1909-1944) - коммунистка, участница немецкого движения Сопротивления
Тереза Ноче (Teresa Noce, 1900-1980) - итальянская партизанка и политик
Дагмар Остерманн (Dagmar Ostermann, род. 1920)
Ондина Петеани (Ondina Peteani, 1925-2003) - знаменитая итальянская партизанка
Зофья Посмиш (Zofia Posmysz, род. 1923) - польская писательница, сценарист
Хелен Потец (Helene Potetz, 1902-1987) - австрийский политик, социал-демократ
Зофья Поциловская-Канн (Zofia Poci;owska-Kann, род. 1920) - польская художница, автор скульптур в память жертв нацистских преступлений
Анна Прёль (Anna Pr;ll, 1916-2006) - участница немецкого движения Сопротивления
Ванда Пултавская (Wanda P;;tawska, род. 1921) - доктор медицинских наук, специалист в области психиатрии
Элиз Риве (;lise Rivet, 1890-1945) - член французского движения Сопротивления
Лилиан Ролф (англ. Lilian Rolfe, 1914-1945) - член французского движения Сопротивления
Зофья Романовичова (Zofia Romanowiczowa, род. 1922) - польская писательница и переводчица
Филиппина де Ротшильд-Серейс (Philippine de Rothschild-Sereys, род. 1935) - баронесса, винодел, собственница знаменитого виноградника Шато Мутон-Ротшильд
Зофья Рысювна (Zofia Rysi;wna, 1920-2003) - польская актриса театра и кино
Вера Сальвекварт (Vera Salvequart, 1919-1947) - медсестра, капо в концлагере, военная преступница
Виолетта Сабо (Violette Szabo, 1921-1945) - сотрудница британского разведывательно-диверсионного управления, член движения Сопротивления
Эугения фон Скене (Eugenia von Skene, 1906-?) - капо в концентрационном лагере
Мария (Скобцова) (Мать Мария, Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, 1891-1945) - монахиня Константинопольского Патриархата (канонизирована), поэтесса, мемуаристка, деятель французского Сопротивления
Цейя Стойка (Ceija Stojka, род. 1933) - австрийская писательница, поэтесса, художница
Ирена Тарновская (Irena Tarnowska, 1900-1984) - польский педагог, предводитель скаутов
Иоганна Теш (Johanna Tesch, 1875-1945) - немецкий политик, член СДПГ
Жермена Тилльон (Germaine Tillion, 1907-2008) - французский этнолог, член французского движения Сопротивления
Наталия Туласевич (Natalia Tu;asiewicz, 1906-1945) - польский католический богослов
Марта Фухс (Martha Fuchs, 1892-1966) - немецкий политик, член СДПГ; с 1959 по 1964 год была обер-бургомистром города Брауншвейг
Мария Хишпанская-Нойманн (Maria Hiszpa;ska-Neumann, 1917-1980) - польская художница и график
Алина Центкевич (Alina Centkiewicz, 1907-1993) - польский литератор
Шарлотта Цинке (Charlotte Zinke, 1891-1944) - немецкий политик, член СДПГ, позднее КПГ
Хильдегард Шедер (Hildegard Schaeder, 1902-1984) - немецкий церковный историк
Катарина Штариц (Katharina Staritz, 1903-1953) - немецкий евангелический теолог
Анна Штиглер (Anna Stiegler, 1881-1963) - немецкий политик, член СДПГ
Анна Эберт (Anna Ebert, 1889-1947) - немецкий политик, член КПГ, член городского собрания депутатов Магдебурга
Элиза Эверт (1907-1940) - немецкая революционерка-коммунистка.
Йожка Ябуркова (чеш. Jo;ka Jab;rkov;, 1896-1942) - чехословацкая журналистка и писательница, член Чехословацкой коммунистической партии
Ванда Якубовская (1907-1998) - польский кинорежиссёр
[править] Список некоторых известных мужчин-заключённых
Юрек Беккер (Jurek Becker, 1937-1997) - немецкий писатель, сценарист, диссидент; попал в лагерь пятилетним ребёнком
Ойген Антон Больц (1881-1945) - немецкий политический деятель, участник заговора против Адольфа Гитлера
Фриц Вольффхайм (Fritz Wolffheim, 1888-1942) - немецкий политик, коммунист, член профсоюза
Пётр Михайлович Гаврилов (1900-1979) - советский офицер, герой обороны Брестской крепости, Герой Советского Союза
Карл Зейц (1869-1950) - австрийский политик, первый федеральный президент Австрии
Карл Кункель (Karl Kunkel, род. 1913) - немецкий католический священник
Юлиус Лебер (Julius Leber, 1891-1945) - немецкий политик, участник движения Сопротивления
Рудольф Пехель (Rudolf Pechel, 1882-1961) немецкий журналист, участник движения Сопротивления
Йозеф Райтер (Josef Reither, 1880-1950) - австрийский политик
Ялмар Шахт (1877-1970) - германский государственный и финансовый деятель
Отто Шнивинд (Otto Schniewind, 1887-1970) - немецкий финансовый деятель

Концентрационные лагеря Третьего рейха в Германии и Австрии

Арбайтсдорф Берген-Бельзен Бёргермоор (нем.) Берлин-Марцан Брайтенау Бухенвальд (подразделения) Гельзенберг Гросс-Розен Дахау Дора-Миттельбау Заксенхаузен Кауферинг Мальхов Маутхаузен Нидерхаген Нойенгамме Ораниенбург Ордруф Равенсбрюк Флоссенбюрг Хаммельбург Хинцерт Хохенасперг Шталаг Штуттгоф Эстервеген

Концентрационные лагеря Третьего рейха на оккупированных территориях

Амерсфорт Баница Белжец Богдановка Больцано Бретвет Бронная гора Вапнярка Варшава Вайвара Вернет Вестерборк Генсиувка Герцогенбуш Грини Гюрс Дарница Дзялдово Дранси Дретель Дрозды Дулаг 183 Жадовно IX форт (Каунас) Клоога Майданек Малый Тростенец Нацвейлер-Штрутгоф Олдерни Освенцим (Аушвиц-Биркенау) Плашув Рига-Кайзервальд Ривальт Рисьера-ди-Сан-Сабба Саймиште Саласпилс Собибор Стара Градишка Сырец Терезиенштадт Топовске Шупе Травники Треблинка Фальстад Форт Бреендонк Форт де Роменвиль Форт VII Фоссоли Фюнбруннен Хелмно Црвени Крст Юнгфернхоф Яновский Ястребарско

Продолжение следует.

6. Способы умерщвления узников лагеря

По различным оценкам, в концентрационном лагере Равенсбрюк скончались от 50 000 до 92 000 человек. Главными причинами смерти являлись недоедание, изнуряющий труд, очень плохие санитарно-гигиенические условия, вызванные размещением узников в количестве, многократно превосходившем допустимое и систематические грубые издевательства над узниками со стороны штата лагеря.

Два раза в месяц производился отбор заключённых подлежащих уничтожению. Узников, признанных неспособными к работе, ликвидировали выстрелом в затылок. Каждый день в лагере убивали до 50 человек. Заключённых переправляли в Освенцим и другие лагеря смерти. Так, например, с марта по апрель 1942 года около 1600 «отсортированных» женщин-узниц Равенсбрюка были уничтожены в газовых камерах в Бернбурге.

С августа 1942 и начало 1943 года был произведён массовый расстрел польской аристократии, жён старших офицеров и офицеров генерального штаба. Было расстреляно 700 человек.

В рамках так называемой «акции 14f13» в Равенсбрюке имело место массовое уничтожение заключённых. В 1943-1944 годах многие узники погибли от инъекции фенолинина. Осенью 1943 года для концлагеря был построен крематорий. Пепел сбрасывался в озеро Шведтзее.

Печи крематория

Почтовая карточка полевой почты СС, отправленная из крематория концлагеря Равенсбрюк администрации кладбища Эльмшенхаген (Киль-Эльмшенхаген); февраль 1944

В конце 1944 года, после посещения Гиммлером Равенсбрюка, командование лагеря получило приказ ликвидировать всех старых, больных и неработоспособных заключённых. В Равенсбрюк прибыли «эксперты» по уничтожению, среди которых был унтерштурмфюрер СС Иоганн Шварцгубер - начальник лагеря Освенцим-Биркенау. С их прибытием началась массовая организованная ликвидация всех, кто считался неспособным к эвакуации. Таких женщин выбирали на специальных парадах, им выдавались розовые идентификационные карточки с буквами «V. V.» (нем. Vernichtungslager, Vernichten - лагерь смерти, уничтожить). Раньше карточки этого цвета выдавались освобождённым от тяжёлых работ, со временем они стали настоящими паспортами смерти, получив которые, женщины переводились в так называемый «лагерь охраны прав молодёжи Уккермарк», в котором содержались обречённые на смертную казнь. При этом в реестрах лагеря отмечалось, что заключённых эвакуировали в Миттельверде - оздоровительный центр в Силезии. Таким образом за несколько месяцев до освобождения, женский концлагерь Равенсбрюк стал лагерем смерти. Сначала женщин казнили выстрелом в затылок. После расстрела нескольких сотен заключённых, комендант решил, что этот способ слишком медленный. В декабре 1944 года на территории молодёжного лагеря Уккермарк были построены газовые камеры.

Помощник коменданта Шварцгубер, описывал операцию в газовой камере следующими словами:

В конце января - в начале апреля 1945 года в закрываемом лагере Уккермарк были расстреляны или отравлены газом 5 000-6 000 заключённых лагеря Равенсбрюк. Имена тысяч узников, оказавшихся в этих застенках, так и остались неизвестными. Перед самым освобождением эсэсовцы уничтожили почти все документы.

В одном из спасённых от уничтожения списке, составленном администрацией лагеря, перечислены 25 028 имён женщин, отправленных в Равенсбрюк. Из них 24,9 % польки, 19,9 % немки, 15,1 % еврейки, 15 % русские, 7,3 % француженки, 5,4 % цыгане и 12,4 % представительницы других национальностей, распределённые по следующим категориям: 83,54 % политические, 12,35 % антиобщественного поведения, 2,02 % преступники, 1,11 % свидетели Иеговы, 0,78 % «позор расы» и 0,2 % прочие.

6.1. Медицинские эксперименты

Заключённая Богумила Бабинская, показывает шрамы от четырёх глубоких порезов на бедре, полученных в результате медицинских экспериментов

С 1 августа 1942 года в лагере начали проводить медицинские эксперименты над заключёнными. Опытам подверглись по крайней мере 86 узниц, 74 из которых были польками.

Первая серия экспериментов была направлена на установление эффективности сульфаниламидных препаратов при обработке огнестрельных ранений. Узницам вводились стафилококки, возбудители газовой гангрены и столбняка, а также одновременно несколько видов бактерий. Почти всегда глубокий, до самой кости, надрез для внесения бактерий узницам делали на верхней части бедра. Часто для большего сходства с реальным огнестрельным ранением в рану вводились деревянные, металлические или стеклянные частицы. При этом скрупулёзно регистрировались появление температуры, болей, раздувание конечностей газом, появление некроза тканей и развитие смертельного исхода. По результатам этих опытов над живыми людьми, в мае 1943 года Гебхардтом был сделан доклад «Особые эксперименты касательно действия сульфаниламидов» на «третьей конференции по Востоку для врачей - консультантов» военной академии в Берлине.

Вторая серия экспериментов была направлена на изучение возможностей трансплантации костной ткани, восстановление костей, мышц и нервов. Суть экспериментов заключалась в следующем: калечили здоровых женщин и накладывали гипс. Для наблюдения за ходом эксперимента, вырезали куски живого тела и обнажали кость. Иногда у заключённых ампутировали здоровую ногу, руку или лопатку и отвозили в концлагерь Хоенлихен, к профессору Гебхардту, где он вместе с другими хирургами СС Штумпффэггером и Шульцем «приставляли» их к другим подопытным. От этих опытов скончалось пять женщин, шесть были казнены, так как получили неизлечимые увечья. У большей части выживших развились пожизненные осложнения.

Для того, чтобы наблюдать за процессом реанимации, узниц замораживали. Проводилась стерилизация евреек и цыганок, так, например, в январе 1945 стерилизации подверглись 120-140 цыганок.

Проведением медицинских экспериментов над заключёнными концлагеря занимался ряд врачей СС под руководством гауптштурмфюрера СС Вальтера Зоннтага (Walter Sonntag , со 2 мая 1940 по декабрь 1941, по другим источникам - в июле 1941 или в феврале 1942) и гауптштурмфюрера СС Герхарда Шидлауски (Gerhard Schiedlausky ). Непосредственным руководителем экспериментов был профессор Карл Гебхардт. В штат лагеря входили следующие врачи:

Адольф Винкельманн (Adolf Winkelmann ) - в конце февраля 1945 был назначен лагерным врачом, подчинялся Рихарду Троммеру. Известен тем, что 11 марта 1945 года организовал в Равенсбрюке, так называемый, «Праздник спорта». Эсесовцы вынуждали заключённых к прыжкам через ров, бегу и другим обременительным упражнениям. Многие больные, пожилые или уставшие женщины не выдержали этих пыток и были отправлены в газовые камеры.

Герта Оберхойзер - с 1940 по 1943 год занималась проведением экспериментов по трансплантации нервных, мышечных и костных тканей. Умерщвляла здоровых детей путём нефтяных и барбитуратных инъекций, затем ампутировала конечности для исследований. Время между инъекцией и смертью составляло от 3 до 5 минут, при этом человек находился в полном сознании.

Бенно Оренди (Benno Orendi ) - с 26 апреля по 21 декабря 1944 проводил эксперименты по регенерации костей, мышц и нервов; изучал действие антибиотиков путём инфицирования заключённых.

Гельмут Поппендик - участвовал в медицинских экспериментах.

Рольф Розенталь (Rolf Rosenthal ) - с января 1942 по июль 1943 был лагерным врачом. Известен своими садистскими наклонностями. Проводил прерывание беременности на сроках до 8 месяцев. Плод немедленно сжигался в котельной, даже если был ещё жив.

Персиваль Трейд (Percival Treite ) - с сентября 1943 года до освобождения лагеря Советской Армией был младшим лагерным врачом. Несёт ответственность за убийство больных туберкулезом (умерщвлял их инъекцией в сердце или отправлял в лагерь смерти Майданек).

Рихард Троммер (Richard Trommer ) - с августа 1943 года до эвакуации лагеря был главным лагерным врачом. С февраля 1945 года осуществлял отбор больных и неспособных к работе женщин для уничтожения в газовых камерах. Жертвами его отбора с февраля по март 1945 года стали более 4,5 тысячи человек.

Мартин Хеллингер (Martin Hellinger ) - руководитель зубоврачебной службы с марта 1943 по апрель 1945. Лично выламывал золотые зубы у казнённых арестантов перед кремацией.

7. Охрана

Жилой дом для охранников СС

Комендантами лагеря в разное время были:

Май - сентябрь 1939: штандартенфюрер СС Гюнтер Тамашке (Günther Tamaschke )

1 сентября 1942 - 27 или 29 апреля 1945: гауптштурмфюрер СС Фриц Зурен (Fritz Suhren )

Мужской лагерь подчинялся гауптштурмфюреру СС Иоганну Шварцгуберу (Johann Schwarzhuber ).

Помимо мужчин, в штате лагеря Равенсбрюк числились свыше 150 охранниц СС. Равенсбрюк был тренировочным лагерем для более чем 4 000 надзирательниц (Aufseherin ), которые либо оставались здесь, либо служили в других лагерях. Начальницами женского лагеря в разное время были:

Обер-надзирательница лагеря Хильдегард Нойманн

Май 1939-1941: обер-надзирательница Эмма Циммер (Emma Zimmer ); помощница Иоганна Лангефельд (Johanna Langefeld )

Март - октябрь 1942: обер-надзирательница Мария Мандель (Maria Mandel )

Август 1943 - сентябрь 1944: шеф обер-надзирательниц Анна Клайн-Плаубель (Anna Klein-Plaubel ); тюремная надзирательница Доротея Бинц (Dorothea Binz )

Сентябрь 1944 - апрель 1945: шеф обер-надзирательниц Луиза Бруннер (Luise Brunner ); обер-надзирательница Хильдегард Нойманн (октябрь-ноябрь 1944); руководительница лагеря Лотта Тоберенц (Lotte Toberentz ) (январь-апрель 1945); тюремная надзирательница Доротея Бинц.

Многие из этих женщин служили главными тюремными надзирательницами в других лагерях. Руководительницы блоков (Blockfuehrerin ), в сопровождении мужчин-эсэсовцев с собаками и кнутами, наблюдали за заключёнными в жилых помещениях Равенсбрюка, принимали участие в перекличках и распределении пищи. Эти женщины обычно отличались жестокостью и садистскими наклонностями. В число надзирательниц лагеря в том числе входили:

Удостоверение личности одной из охранниц лагеря Равенсбрюк

Иоганна Борманн (Johanna Bormann , 1893-1945) - казнена

Тереза Брандл (Therese Brandl , 1902-1948) - казнена

Гермина Браунштайнер (Hermine Braunsteiner , 1919-1999) - осуждена в 1981 году на пожизненное заключение

Ирма Грезе (1923-1945) - казнена

Грета Бэзель (Grete Boesel , 1908-1947) - казнена

Эрна Воллиш (Erna Wallisch , 1922-2008)

Рут Нойдек (Ruth Neudeck , 1920-1948) - казнена

Маргарет Рабе (Margarete Rabe , род. 1923) - была осуждена на пожизненное заключение, в 1954 (по другим источникам в 1959) году освобождена досрочно

Ида Шрайтер (Ida Schreiter , 1912-1948) - казнена

8. «Марш смерти»

27 апреля 1945 года началась эвакуация лагеря. За исключением 3500 оставшихся на месте слабых и детей, «маршем смерти» в западном направлении погнали более 20 000 человек.

28 апреля марш достиг коммуны Ретцов, где находился внешний лагерь концлагеря Равенсбрюк. Это был первый пункт отдыха для колонн. Следующей промежуточной станцией и пунктом продовольственного снабжения на «марше смерти» для заключённых стал внешний лагерь Равенсбрюка Мальхов. Многие заключённые получили здесь горячую пищу впервые с момента выхода из Равенсбрюка. Для преобладающей части пришедших из Равенсбрюка этот лагерь был конечным пунктом «марша смерти». Охранники СС заперли ворота лагеря и бараков и к вечеру полностью бросили лагерь. На следующий день Мальхов был освобождён Советской Армией.

Конечным пунктом «марша смерти» считается Рабен Штейнфельд.

9. Освобождение лагеря

30 апреля 1945 года соединениями Советской Армии было освобождены около 3 000 больных женщин, а также обслуживающий медицинский персонал из числа заключённых в концлагере Равенсбрюк. До 3 мая 1945 года соединениями 2-го Белорусского фронта были освобождены заключённые внешних лагерей Равенсбрюка.

Концентрационные лагеря в рамках превентивного заключения. С 1938 г... заключённых концлагерей Заксенхаузен, Равенсбрюк и тюрьмы Бранденбург, ...

Генрих Гиммлер часто выезжал в Равенсбрюк, даже в свирепую погоду. У главы СС в окрестностях жили друзья, и если он проезжал мимо, то заглядывал на инспекцию в лагерь. Он редко покидал его, не раздав новых приказов. Однажды он приказал класть больше корнеплодов в суп пленников. А в другой раз возмутился, что истребление заключенных проходит слишком медленно.

Равенсбрюк был единственным нацистским концлагерем для женщин. Лагерь получил название от маленькой деревушки в окрестностях города Фюрстенберг и расположен примерно в 80 км к северу от Берлина по дороге, ведущей к Балтийскому морю. Женщины, попадающие в лагерь ночью, иногда думали, что находятся рядом с морем, потому что ощущали запах соли в воздухе и песок под ногами. Но когда рассветало, они понимали, что лагерь находится на берегу озера и окружен лесом. Гиммлеру нравилось располагать лагеря в скрытых от глаз местах с красивой природой. Вид на лагерь сокрыт и сегодня; происходившие здесь чудовищные преступления и мужество его жертв до сих пор по большей части неизвестны.

Равенсбрюк был создан в мае 1939 года, всего лишь за четыре месяца до начала войны, и был освобожден солдатами Советской Армии шесть лет спустя - этот лагерь был одним из последних, до которого добрались Союзники. В первый год существования в нем содержалось менее 2000 заключенных, почти все из них были немцами. Многие были арестованы, потому что выступали против Гитлера - например, коммунисты, или свидетели Иеговы, называвшие Гитлера Антихристом. Другие были заключены, потому что нацисты считали их низшими существами, чье нахождение в обществе было нежелательным: проститутки, преступники, нищие, цыгане. Позже в лагере стали содержать тысячи женщин из оккупированных нацистами стран, многие из которых принимали участие в Сопротивлении. Сюда же привозили и детей. Небольшую долю заключенных - около 10 процентов - составляли евреи, но официально лагерь не был предназначен только для них.

Самое большое количество заключенных Равенсбрюка составляло 45 000 женщин; за более чем шесть лет существования лагеря через его ворота прошли около 130 000 женщин, которых били, морили голодом, заставляли работать до смерти, травили, пытали, умерщвляли в газовых камерах. Примерные подсчеты количества жертв варьируются от 30 000 до 90 000; реальное число, скорее всего, находится между этих цифр - уцелело слишком мало документов СС, чтобы говорить наверняка. Массовое уничтожение улик в Равенсбрюке - одна из причин, по которым о лагере известно так мало. В последние дни его существования дела всех заключенных были сожжены в крематории или на костре, вместе с телами. Пепел был сброшен в озеро.

Впервые я узнала о Равенсбрюке, когда писала свою более раннюю книгу о Вере Аткинс, офицере разведки Управления специальных операций во время Второй мировой войны. Сразу после ее окончания Вера приступила к самостоятельным поискам женщин из УСО (британское Управление специальных операций - прим. Newoчём ), которые парашютировались на оккупированную территорию Франции для помощи Сопротивлению, многие из которых числились пропавшими без вести. Вера пошла по их следу и обнаружила, что некоторые из них были захвачены в плен и помещены в концентрационные лагеря.

Я пыталась воссоздать ее поиски и начала с личных записей, которые хранила в коричневых картонных коробках ее сводная сестра Феба Аткинс в их доме в Корнуолле. Слово «Равенсбрюк» было написано на одной из этих коробок. Внутри были рукописные интервью с выжившими и подозреваемыми членами СС - одни из первых полученных о лагере свидетельств. Я пролистала бумаги. «Нас заставили раздеться и обрили налысо», - рассказала Вере одна из женщин. Там был «столб удушливого синего дыма».

Одна из выживших рассказывала о лагерном госпитале, где «бактерии, вызывающие сифилис, вводились в спинной мозг». Другая описывала прибытие женщин в лагерь после «марша смерти» из Освенцима, по снегу. Один из агентов УСО, заключенный в лагере Дахау, писал, что слышал о женщинах из Равенсбрюка, которых принуждали работать в борделе Дахау.

Несколько человек упомянули о молодой женщине-охраннике по имени Бинц с «короткими светлыми волосами». Другая надзирательница некогда была няней в Уимблдоне. Среди заключенных, по информации британского следователя, находились «сливки женского общества Европы», включая племянницу Шарля де Голля, бывшую чемпионку Британии по гольфу и множество польских графинь.

Я начала просматривать даты рождения и адреса, на случай если кто-то из выживших - или даже надзирателей - жив до сих пор. Кто-то дал Вере адрес госпожи Шатне, «знавшей о стерилизации детей в Блоке 11». Доктор Луиза ле Пор составила детальный отчет, в котором было указано, что лагерь построен на территории, принадлежащей Гиммлеру, и его личная резиденция находилась неподалеку. Ле Пор жила по адресу Мериньяк, Департамент Жиронда, однако, судя по дате рождения, к тому времени уже была мертва. Женщина с острова Гернси, Джулия Барри, жила в местечке Неттлбед, в Оксфордшире. Русская выжившая, предположительно, работала «в пункте матери и ребёнка, на Ленинградском вокзале».

На задней стенке коробки я обнаружила рукописный список заключенных, вывезенный полячкой, делавшей в лагере заметки, а также рисовавшей наброски и карты. «Поляки были лучше осведомлены», - говорится в заметке. Женщина, составившая список, скорее всего, уже давно была мертва, однако некоторые из адресов находились в Лондоне и те, кто тогда спаслись, были ещё живы.

Я взяла эти наброски с собой во время моей первой поездки в Равенсбрюк, в надежде, что они помогут сориентироваться, когда я туда попаду. Однако из-за снежных завалов на дороге я сомневалась, попаду ли туда вообще.

Многие пытались добраться до Равенсбрюка, но не смогли. Представители Красного Креста пытались попасть к лагерю в хаосе последних дней войны, однако вынуждены были повернуть назад, настолько огромен был поток беженцев, двигавшихся им навстречу. Через несколько месяцев после окончания войны, когда Вера Аткинс выбрала эту дорогу, чтобы начать свое расследование, ее остановили на русском КПП; лагерь находился в русской зоне оккупации и доступ гражданам стран-союзников был закрыт. К этому времени экспедиция Веры стала частью большого британского расследования в лагере, результатом которого стали первые судебные процессы по военным преступлениям Равенсбрюка, начавшиеся в Гамбурге в 1946 году.

В 1950-х, когда началась Холодная война, Равенсбрюк скрылся за Железным занавесом, разделившим выживших с востока и с запада и расколовшим историю лагеря надвое.

На советских территориях это место стало мемориалом лагерным героиням-коммунисткам, и все улицы и школы в Восточной Германии были названы их именами.

Между тем, на Западе Равенсбрюк буквально исчез из виду. Бывшие заключенные, историки и журналисты не могли попасть даже близко к этому месту. В их странах бывшие заключенные боролись за то, чтобы их истории опубликовали, но оказалось слишком сложно добыть доказательства. Расшифровки гамбургского трибунала были скрыты под грифом «секретно» тридцать лет.

«Где он находился?» был одним из самых частых вопросов, которые мне задавали, когда я начала книгу о Равенсбрюке. Наряду с «Зачем нужен был отдельный женский лагерь? Были ли эти женщины еврейками? Был ли это лагерь смерти или рабочий лагерь? Жив ли кто-нибудь из них сейчас?»

Фото: Wikimedia Commons

В странах, потерявших больше всего людей в этом лагере, группы выживших старались сохранить память о произошедшем. Приблизительно 8000 французов, 1000 голландцев, 18000 русских и 40000 поляков были лишены свободы. Сейчас, в каждой из стран - по разным причинам - эта история забывается.

Невежество как англичан - у которых в лагере было всего лишь около двадцати женщин, - так и американцев, действительно пугает. В Британии могут знать о Дахау, первом концентрационном лагере, и, возможно, о лагере Берген-Бельзен, так как британские отряды освободили его и запечатлели увиденный ужас на кадрах, навсегда травмировавших британское сознание. Другое дело с Освенцимом, который стал синонимом уничтожения евреев в газовых камерах и оставил настоящий отголосок.

После прочтения материалов, собранных Верой, я решила взглянуть, что вообще было написано о лагере. Популярным историкам (почти все из которых - мужчины) практически нечего было сказать. Казалось, что даже книги, написанные после окончания холодной войны, описывали совершенно мужской мир. Затем мой друг, работающий в Берлине, поделился со мной солидной коллекцией эссе, написанных преимущественно немецкими женщинами-учеными. В 1990-х феминистские историки начали ответные действия. Эта книга призвана освободить женщин от анонимности, которую подразумевает слово «заключенный». Многие дальнейшие исследования, зачастую немецкие, строились по одному принципу: история Равенсбрюка рассматривалась слишком однобоко, что, казалось, заглушало всю боль страшных событий. Однажды мне довелось наткнуться на упоминания некой «Книги памяти» - она показалась мне чем-то куда более интересным, поэтому я попыталась связаться с автором.

Не раз мне попадались на глаза воспоминания и других заключенных, опубликованные в 1960–70-е годы. Их книги пылились в глубине публичных библиотек, хотя обложки у многих были крайне вызывающими. На обложке мемуаров учителя французской литературы, Мишелины Морель, красовалась роскошная, в стиле девушки Бонда, женщина, брошенная за колючую проволоку. Книга об одной из первых надзирательниц Равенсбрюка, Ирме Грезе, носила название The Beautiful Beast («Красивый зверь»). Язык этих мемуаров казался устаревшим, надуманным. Одни описывали надзирательниц как «лесбиянок со зверским взглядом», другие обращали внимание на «дикость» пленных немок, что «давало повод поразмышлять над основными добродетелями расы». Такие тексты сбивали с толку, складывалось ощущение, что ни один автор не знал, как хорошо сложить историю. В предисловии к одному из сборников воспоминаний известный французский писатель Франсуа Мориак писал, что Равенсбрюк стал «позором, который мир решил забыть». Возможно, мне лучше написать о другом, поэтому я отправилась на встречу с Ивонной Базеден, единственной выжившей, о которой у меня были сведения, чтобы узнать ее мнение.

Ивонна была одной из женщин подразделения УСО, которым руководила Вера Аткинс. Она была поймана, когда помогала Сопротивлению во Франции, и отправлена в Равенсбрюк. Ивонна всегда охотно рассказывала о своей работе в Сопротивлении, но стоило мне затронуть тему Равенсбрюка, как она тут же «ничего не знала» и отворачивалась от меня.

В этот раз я сказала, что собираюсь написать книгу о лагере, и надеюсь услышать ее рассказ. Она с ужасом подняла на меня взгляд.

«О, нет, вы не можете так поступить».

Я спросила, почему нет. «Это слишком ужасно. Неужели вы не можете написать о чем-нибудь другом? Как вы собираетесь рассказать своим детям, чем занимаетесь?»

А разве она не считала, что эту историю следует рассказать? «О, да. Никто вообще ничего не знает о Равенсбрюке. Никто так и не захотел узнать с момента нашего возвращения». Она посмотрела в окно.

Когда я уже собиралась уходить, она дала мне маленькую книгу - еще одни мемуары, с особенно ужасающей обложкой из сплетенных черных и белых фигур. Ивонна ее не читала, как она сказала, настойчиво протягивая мне книгу. Это выглядело так, словно ей хотелось от нее избавиться.

Дома я обнаружила под пугающей обложкой другую, голубого цвета. Книгу я прочла в один присест. Автором была молодой французский адвокат по имени Дениза Дюфурнье. Она смогла написать простую и трогательную историю борьбы за жизнь. «Мерзость» книги заключалась не только в том, что история Равенсбрюка была забыта, но и в том что все случилось на самом деле.

Через несколько дней в моем автоответчике раздалась французская речь. Говорила доктор Луиза ле Пор (в настоящее время Лиард), врач из города Мериньяк, которую я до этого считала мертвой. Однако сейчас она пригласила меня в Бордо, где она тогда жила. Я могла оставаться столько, сколько захочу, так как мы должны были многое обсудить. «Но вам стоило бы поторопиться. Мне 93 года».

Вскоре я связалась с Бербель Шиндлер-Зефков, автором «Книги памяти». Бербель, дочь немецкого заключенного-коммуниста, составляла «базу данных» заключенных; она долго путешествовала в поисках списков пленников в забытых архивах. Она дала мне адрес Валентины Макаровой, белорусской партизанки, пережившей Освенцим. Валентина ответила мне, предлагая навестить ее в Минске.

К моменту, когда я добралась до пригорода Берлина, снег стал сходить на нет. Я проехала мимо знака Заксенхаузена, где находился концентрационный лагерь для мужчин. Это значило, что я двигалась в правильном направлении. Заксенхаузен и Равенсбрюк были тесно связаны между собой. В мужском лагере даже пекли хлеб для женщин-заключенных, и каждый день его отправляли в Равенсбрюк по этой дороге. Первое время каждая женщина получала по половине буханки каждый вечер. К концу войны им давали едва ли больше тонкого кусочка, а «бесполезным ртам», как нацисты называли тех, от кого хотели избавиться, и вовсе ничего не доставалось.

Офицеры СС, надзиратели и заключенные регулярно переезжали из одного лагеря в другой, так как администрация Гиммлера старалась максимально использовать ресурсы. В начале войны женское отделение было открыто в Освенциме, а затем и в других мужских лагерях, а в Равенсбрюке обучались женщины-надзиратели, которые после направлялись в остальные лагеря. К концу войны из Освенцима в Равенсбрюк были направлены несколько офицеров СС высокого ранга. Заключенными также обменивались. Таким образом, несмотря на то, что Равенсбрюк был полностью женским лагерем, он заимствовал многие черты мужских лагерей.

Империя СС, созданная Гиммлером, была огромной: к середине войны насчитывалось не менее 15 000 нацистских лагерей, включавших в себя временные рабочие лагеря, а также тысячи вспомогательных, связанных с основными концентрационными лагерями, рассеянными по всей Германии и Польше. Самыми крупными и ужасающими были лагеря, построенные в 1942 году в рамках Окончательного решения еврейского вопроса. Согласно подсчетам, к концу войны было уничтожено 6 миллионов евреев. На сегодняшний день факты о геноциде евреев настолько хорошо известны и настолько ошеломляют, что многие считают, что гитлеровская программа уничтожения заключалась только в Холокосте.

Люди, интересовавшиеся Равенсбрюком, обычно очень удивляются, узнав, что большинство заключенных там женщин не были еврейками.

На сегодняшний день историки различают отдельные виды лагерей, но эти названия могут запутать. Равенсбрюк зачастую определяют как лагерь «рабского труда». Этот термин призван смягчить весь ужас происходившего, а также мог стать одной из причин, по которой лагерь был забыт. Определенно, Равенсбрюк стал важным элементом системы рабского труда - у компании Siemens, гиганта в мире электроники, там были заводы - но труд был всего лишь этапом на пути к смерти. Заключенные называли Равенсбрюк лагерем смерти. Выжившая француженка, этнолог Жермена Тильон, сказала, что людей там «медленно уничтожали».

Фото: PPCC Antifa

Отдаляясь от Берлина, я наблюдала белые поля, которые сменялись густыми деревьями. Время от времени я проезжала мимо заброшенных колхозов, оставшихся со времен коммунистов.

В глубине леса снег валил все сильнее, и мне стало трудно искать дорогу. Женщин из Равенсбрюка часто посылали в лес во время снегопада рубить деревья. Снег прилипал к их деревянным башмакам, так что они шли на своего рода снежных платформах, у них подворачивались ноги. Если они падали, на них бросались немецкие овчарки, которых вели рядом на поводках надзиратели.

Названия деревушек в лесу напоминали те, о которых я читала в показаниях. Из деревни Альтглобзо была родом Доротея Бинц, надзирательница с короткими волосами. Затем показался шпиль Фюрстенбергской церкви. Из центра города лагерь не было видно, но я знала, что он на другом берегу озера. Заключенные рассказывали, как, выходя из ворот лагеря, видели шпиль. Я проехала мимо Фюрстенбергской станции, где завершилось так много ужасных путешествий. Однажды февральской ночью сюда прибыли женщины Красной армии, которых привезли из Крыма в вагонах для перевозки скота.

Доротея Бинц на первом Равенсбрюкском суде в 1947 году. Фото: Wikimedia Commons

По другой стороне Фюрстенберга к лагерю вела вымощенная булыжником дорога, которую построили заключенные. По левую сторону стояли дома с двускатными крышами; благодаря Вериной карте я знала, что в этих домах жили надзиратели. В одном из домов располагался хостел, в котором я собиралась переночевать. Интерьер прежних владельцев давно заменили на безупречную современную обстановку, но духи надзирателей все еще живут в своих старых комнатах.

По правую сторону открывался вид на широкую и белоснежную гладь озера. Впереди была штаб-квартира коменданта и высокая стена. Через несколько минут я уже стояла у входа в лагерь. Впереди находилось еще одно широкое белое поле, засаженное липовыми деревьями, которые, как я потом узнала, были посажены в первые дни существования лагеря. Все бараки, которые располагались под деревьями, исчезли. Во время холодной войны русские использовали лагерь как танковую базу и снесли большую часть построек. Русские солдаты играли в футбол на месте, которое когда-то называлось Аппельплац и где заключенные стояли на перекличке. Я слышала о русской базе, но не ожидала обнаружить такую степень разрушения.

Лагерь Siemens, находившийся в нескольких сотнях метров от южной стены, зарос, и туда было очень трудно попасть. То же случилось и с пристройкой, «лагерем для молодых», где было совершено множество убийств. Я должна была нарисовать их в воображении, но мне не нужно было представлять холод. Заключенные часами стояли здесь, на площади, в тонкой хлопковой одежде. Я решила укрыться в «бункере», каменном тюремном здании, камеры которого были переделаны во время холодной войны в мемориалы погибшим коммунистам. Списки имен были выдолблены на сияющем черном граните.

В одной из комнат рабочие убирали мемориалы и заново отделывали помещение. Теперь, когда власть снова вернулась к западу, историки и архивисты работали над новым изложением произошедших здесь событий и над новой мемориальной выставкой.

Вне лагерных стен я нашла другие, более личные мемориалы. Рядом с крематорием находился длинный переход с высокими стенами, известный как «аллея стрельбы». Здесь лежал маленький букет роз: если бы они не замерзли, они бы завяли. Рядом была табличка с именем.

На печах в крематории лежали три букета цветов, розами был посыпан берег озера. С тех пор, как снова появился доступ к лагерю, стали приходить бывшие заключенные, чтобы помянуть погибших друзей. Мне необходимо было найти других выживших, пока у меня оставалось время.

Теперь я поняла, какой должна стать моя книга: биография Равенсбрюка от начала и до самого конца. Я должна изо всех сил постараться соединить осколки этой истории воедино. Книга должна пролить свет на преступления нацистов против женщин и показать, как понимание происходившего в женских женских лагерях может расширить наши знания об истории нацизма.

Столько улик было уничтожено, столько фактов забыто и исковеркано. Но все же многое сохранилось, и сейчас можно найти новые показания. Британские судебные протоколы давно вернулись в общественный доступ, и в них было найдено много деталей тех событий. Документы, которые скрывали за железным занавесом, тоже стали доступны: с момента окончания холодной войны русские частично открыли свои архивы, а в нескольких европейских столицах были найдены свидетельства, которые никогда до этого не были исследованы. Выжившие с восточной и западной стороны начали делиться друг с другом воспоминаниями. Их дети задавали вопросы, находили спрятанные письма и дневники.

Самую важную роль в создании этой книги сыграли голоса самих заключенных. Они будут направлять меня, раскрывать передо мной то, что действительно происходило. Несколько месяцев спустя, весной, я вернулась на ежегодную церемонию, чтобы отметить освобождение лагеря, и встретила Валентину Макарову, выжившую после марша смерти в Освенциме. Она писала мне из Минска. Ее волосы были белыми с голубым отливом, лицо - острое, как кремень. Когда я спросила, как ей удалось выжить, она ответила: «Я верила в победу». Она произнесла это так, как будто я должна была это знать.

Когда я подошла к помещению, в котором производились расстрелы, из-за туч на несколько минут неожиданно проглянуло солнце. Лесные голуби распевали в кронах лип, словно пытаясь заглушить шум от проносящихся мимо автомобилей. Возле здания был припаркован автобус, в котором приехали французские школьники; они столпились у машины, чтобы выкурить по сигарете.

Мой взгляд был устремлен на другой берег заледеневшего озера, где виднелся шпиль Фюрстенбергской церкви. Там, вдалеке, рабочие возились с лодками; летом посетители часто берут напрокат лодки, не догадываясь, что на дне озера лежит прах узников лагеря. Налетевший ветер гнал по кромке льда одинокую красную розу.

«1957 год. Раздается звонок в дверь, - вспоминает Маргарет Бубер-Нойман, выжившая узница Равенсбрюка. - Я открываю и вижу перед собой пожилую женщину: она тяжело дышит, а во рту недостает нескольких зубов. Гостья бормочет: „Неужели не узнаешь меня? Это я, Иоганна Лангефельд. Я была главной надсмотрщицей в Равенсбрюке“. В последний раз я видела ее четырнадцать лет назад, в ее кабинете в лагере. Я исполняла обязанности ее секретарши… Она часто молилась, прося Бога даровать ей силу покончить со злом, которое творилось в лагере, но каждый раз, когда на пороге ее кабинета появлялась еврейка, ее лицо искажала ненависть…

И вот мы сидим за одним столом. Она говорит, что хотела бы родиться мужчиной. Говорит о Гиммлере, которого время от времени по-прежнему называет „рейхсфюрером“. Она говорит, не умолкая, несколько часов, путается в событиях разных лет и пытается как-то оправдать свои действия»

Заключенные в Равенсбрюке.
Фото: Wikimedia Commons

В начале мая 1939 года из-за деревьев, окружающих затерянную в Мекленбургском лесу крошечную деревушку Равенсбрюк, показалась небольшая вереница грузовиков. Автомобили проехали берегом озера, но их оси увязли в болотистой прибрежной почве. Часть новоприбывших выскочили откапывать машины; другие начали разгружать привезенные ящики.

Среди них была и женщина в униформе - сером пиджаке и юбке. Ее ноги тут же увязли в песке, но она поспешно высвободилась, поднялась на вершину склона и осмотрела окрестности. Позади блестящей на солнце глади озера виднелись ряды поваленных деревьев. В воздухе повис запах опилок. Палило солнце, но нигде поблизости не было тени. Справа от нее, на дальнем берегу озера, располагался маленький городок Фюрстенберг. Побережье было усыпано лодочными домиками. Вдали виднелся церковный шпиль.

На противоположном берегу озера, слева от нее, вздымалась длинная серая стена высотой около 5 метров. Лесная тропа вела к возвышающимся над окрестностями железным воротам комплекса, на которых висели знаки «Посторонним вход воспрещен». Женщина - среднего роста, коренастая, с кудрявыми каштановыми волосами - целенаправленно двинулась к воротам.

Иоганна Лангефельд прибыла с первой партией надсмотрщиков и узников, чтобы проследить за разгрузкой оборудования и осмотреть новый концентрационный лагерь для женщин; планировалось, что он начнет функционировать через несколько дней, а Лангефельд станет оберауфзеерин - старшей надсмотрщицей. За свою жизнь она повидала немало женских исправительных заведений, но ни одно из них не шло ни в какое сравнение с Равенсбрюком.

За год до нового назначения Лангефельд занимала должность старшей надсмотрщицы в Лихтенбурге, средневековой крепости возле Торгау, города на берегу Эльбы. Лихтенбург был временно превращен в женский лагерь на период строительства Равенсбрюка; осыпавшиеся холлы и сырые подземелья были тесными и способствовали возникновению заболеваний; условия содержания были невыносимыми для женщин. Равенсбрюк был построен специально для предназначенной ему цели. Территория лагеря составляла около шести акров - достаточно, чтобы с лихвой вместить около 1000 женщин из первой партии заключенных.

Лангефельд прошла через железные ворота и прогулялась по Аппельплац - главной площади лагеря размером с футбольное поле, способной при необходимости вместить всех узников лагеря. По краям площади, над головой Лангефельд, висели громкоговорители, хотя пока что единственным звуком на территории лагеря был доносившийся издалека стук забиваемых гвоздей. Стены отсекали лагерь от внешнего мира, оставляя видимым лишь небо над его территорией.

В отличие от мужских концлагерей, в Равенсбрюке вдоль стен не было сторожевых вышек и пулеметных установок. Однако по периметру внешней стороны стены змеилась электрическая изгородь, сопровождавшаяся табличками с черепом и скрещенными костями, предупреждающими, что изгородь находится под высоким напряжением. Только к югу, справа от Ленгефельд, поверхность поднималась достаточно, чтобы можно было различить верхушки деревьев на холме.

Основной постройкой на территории лагеря были огромные серые бараки. Деревянные дома, возведенные в шахматном порядке, представляли собой одноэтажные здания с крохотными окнами, облепившие центральную площадь лагеря. Два ряда точно таких же бараков - единственным различием был лишь несколько больший размер - располагались по обе стороны от Лагерштрассе, главной улицы Равенсбрюка.

Лангефельд последовательно осматривала блоки. Первым была столовая СС с новенькими столами и стульями. Слева от Аппельплац также находился Ревир - этот термин немцы использовали для обозначения лазаретов и медотсеков. Перейдя площадь, она зашла в санитарный блок, укомплектованный десятками душевых. В углу помещения громоздились коробки с полосатыми хлопковыми робами, а за столом горстка женщин раскладывала стопки цветных фетровых треугольников.

Под одной крышей с баней располагалась лагерная кухня, сияющая от больших кастрюль и чайников. В следующем здании находился склад тюремной одежды, Effektenkammer , где хранились кучи больших коричневых бумажных пакетов, а дальше - прачечная, Wäscherei , с шестью центрифужными стиральными машинами - Лангефельд хотела бы, чтобы их было побольше.

Неподалеку строилась птицеферма. Генрих Гиммлер, глава СС, управлявший концлагерями и еще много чем в нацистской Германии, хотел, чтобы его создания были настолько самодостаточными, насколько возможно. В Равенсбрюке планировалось построить клетки для кроликов, курятник и огород, а также разбить фруктовый и цветочный сады, куда уже начинали пересаживать кусты крыжовника, привезенные из садов концлагеря Лихтенбург. Содержимое лихтенбургских выгребных ям тоже привозили в Равенсбрюк и использовали в качестве удобрения. Помимо всего прочего, Гиммлер требовал, чтобы лагеря объединяли ресурсы. В Равенсбрюке, например, не было хлебных печей, поэтому хлеб ежедневно привозили из Заксенхаузена, мужского лагеря в 80 км к югу.

Старшая надзирательница ходила по Лагерштрассе (главная улица лагеря, идущая между бараками - прим. Newочём ), которая начиналась на дальней стороне Аппельплац и вела вглубь лагеря. Бараки располагались вдоль Лагерштрассе в точном порядке, так, что окна одного корпуса выходили на заднюю стену другого. В этих постройках, по 8 с каждой стороны «улицы», жили заключенные. У первого барака были высажены красные цветы шалфея; между остальными росли саженцы липы.

Как и во всех концлагерях, сеточная планировка использовалась в Равенсбрюке прежде всего для того, чтобы заключенных всегда было видно, а значит, надзирателей требовалось меньше. Туда была направлена бригада из тридцати надзирательниц и отряд из двенадцати мужчин-эсэсовцев - все вместе под командованием штурмбаннфюрера Макса Кёгеля.

Иоганна Лангефельд верила, что она может управлять женским концлагерем лучше, чем любой мужчина, и определенно лучше, чем Макс Кёгель, чьи методы она презирала. Гиммлер, однако, ясно дал понять, что управление Равенсбрюком должно полагаться на принципы управления мужскими лагерями, а значит, Лангефельд и ее подчиненные должны были отчитываться коменданту СС.

Формально ни она, ни остальные надзирательницы не имели к лагерю никакого отношения. Они не просто подчинялись мужчинам - у женщин не было никакого звания или ранга - они являлись лишь «вспомогательными силами» СС. Большинство оставались без оружия, хотя те, что охраняли трудовые наряды, носили при себе пистолет; у многих были служебные собаки. Гиммлер считал, что женщины боятся собак больше, чем мужчины.

Тем не менее, власть Кёгеля здесь не была абсолютной. На тот момент он был лишь исполняющим обязанности коменданта и некоторыми полномочиями не обладал. Например, в лагере не разрешалось иметь специальную тюрьму, или «бункер», для нарушителей порядка, что было заведено в мужских лагерях. Он также не мог назначать «официальные» избиения. Разозленный ограничениями, штурмбаннфюрер направил начальникам в СС запрос об увеличении полномочий по наказанию заключенных, но просьба не была удовлетворена.

Однако Лангефельд, высоко ценившую муштру и дисциплину, а не избиения, подобные условия устраивали, главным образом когда она смогла добиться значительных уступок в повседневном управлении лагерем. В своде правил лагеря, Lagerordnung , было отмечено, что старшая надзирательница вправе консультировать шутцхафтлагерфюрера (первого заместителя коменданта) по «женским вопросам», хотя содержание их определено не было.

Лангефельд оглядывалась, заходя в один из бараков. Как и многое, организация отдыха заключенных в лагере была для нее в новинку - более 150 женщин просто спали в каждом помещении, отдельных камер, как она привыкла, не предусматривалось. Все корпуса были разделены на две большие спальные комнаты, A и B, по обе стороны от них - зоны для мытья, с рядом из двенадцати тазов для купания и двенадцати уборных, а также общая дневная комната, где ели заключенные.

Спальные зоны были заставлены трехэтажными койками, сколоченными из деревянных досок. У каждого заключенного был набитый опилками матрас, подушка, простыня и одеяло в сине-белую клетку, сложенное у кровати.

Ценность муштры и дисциплины Лангефельд прививали с ранних лет. Она родилась в семье кузнеца под именем Иоганна Мэй, в городке Купфердре, Рурской области, в марте 1900 года. Ее со старшей сестрой воспитывали в строгой лютеранской традиции - родители вбивали в них важность бережливости, послушания и ежедневной молитвы. Как и всякая порядочная протестантка, Иоганна с детства знала, что ее жизнь будет определена ролью верной жены и матери: «Kinder, Küche, Kirche», то есть «дети, кухня, церковь», что было в доме ее родителей знакомым правилом. Но с малых лет Иоганна мечтала о большем.

Ее родители нередко говорили о прошлом Германии. После воскресного посещения церкви они вспоминали унизительную оккупацию их любимого Рура войсками Наполеона, и вся семья становилась на колени, моля Бога, чтобы он вернул Германии былое величие. Кумиром девочки была ее тезка, Иоганна Прохазска, героиня освободительных войн начала 19 века, притворявшаяся мужчиной, чтобы сражаться с французами.

Все это Иоганна Лангефельд рассказала Маргарет Бубер-Нойман, бывшей заключенной, в чью дверь она постучалась спустя много лет, в попытках «объяснить свое поведение». Маргарет, заключенная в Равесбрюке в течение четырех лет, была шокирована появлением бывшей надзирательницы на пороге ее дома в 1957 году; рассказ Лангефельд о ее «одиссее» Нойман крайне заинтересовал, и она его записала.

В год начала Первой мировой войны, Иоганна, которой тогда было 14 лет, вместе с остальными радовалась, когда юноши Купфердре уходили на фронт, чтобы вернуть величие Германии, пока не осознала, что ее роль и роль всех немок в этом деле была невелика. Через два года стало ясно, что конец войны наступит нескоро, и немецкие женщины внезапно получили приказ идти работать в шахтах, конторах и на фабриках; там, глубоко в тылу, женщины получили возможность взяться за мужскую работу, но лишь для того, чтобы вновь остаться не у дел после возвращения мужчин с фронта.

Два миллиона немцев погибли в окопах, но шесть миллионов выжило, и теперь Иоганна наблюдала за солдатами Купфердре, многие из которых были изуродованы, все до единого - унижены. По условиям капитуляции Германия была обязана выплачивать репарации, подрывавшие экономику и разгонявшие гиперинфляцию; в 1924 году любимый Иоганной Рур снова был оккупирован французами, «укравшими» немецкий уголь в наказание за невыплаченные репарации. Ее родители потеряли свои сбережения, она искала работу без гроша в кармане. В 1924 году Иоганна вышла замуж за шахтера по имени Вильгельм Лангефельд, который через два года умер от болезни легких.

Здесь «одиссея» Иоганны прерывалась; она «растворилась в годах», писала Маргарет. Середина двадцатых стала темным периодом, выпавшим из ее памяти - она разве что сообщила о связи с другим мужчиной, в результате чего она забеременела и оказалась зависимой от протестантских благотворительных групп.

Пока Лангефельд и миллионы ей подобных выживали с трудом, другие немки в двадцатых обрели свободу. Руководимая социалистами Веймарская республика приняла финансовую помощь от Америки, смогла стабилизировать страну и следовать новому либеральному курсу. Немецкие женщины получили право голоса и впервые в истории вступили в политические партии, особенно левого толка. Подражая Розе Люксембург, лидеру коммунистического движения «Спартак», девушки из среднего класса (в их числе Маргарет Бубер-Нойман) стригли волосы, смотрели пьесы Бертольда Брехта, бродили по лесам и болтали о революции с товарищами из молодежной коммунистической группы «Вандерфогель». Тем временем женщины из рабочего класса по всей стране собирали деньги для «Красной помощи», вступали в профсоюзы и бастовали у фабричных ворот.

В 1922 году в Мюнхене, когда Адольф Гитлер винил в невзгодах Германии «разжиревшего жида», рано повзрослевшая еврейская девочка по имени Ольга Бенарио сбежала из дома, чтобы вступить в коммунистическую ячейку, отказавшись от своих благополучных родителей из среднего класса. Ей было четырнадцать лет. Через несколько месяцев темноглазая школьница уже водила товарищей по тропам Баварских Альп, купалась в горных ручьях, а потом читала с ними Маркса у костра и планировала германскую коммунистическую революцию. В 1928 году она прославилась, напав на здание берлинского суда и освободив немецкого коммуниста, которому грозила гильотина. В 1929 году Ольга уехала из Германии в Москву, тренироваться со сталинской элитой, прежде чем уехать устраивать революцию в Бразилии.

Тем временем в обедневшей долине Рура Иоганна Лангефельд к этому моменту уже была матерью-одиночкой без надежд на будущее. Обвал на Уолл-Стрит 1929 года вызвал мировую депрессию, ввергнувшую Германию в новый и еще более глубокий экономический кризис, лишивший работы миллионы людей и спровоцировавший широкое недовольство. Больше всего Лангефельд боялась, что у нее отберут ее сына Герберта, если она окажется в нищете. Но вместо того, чтобы присоединиться к нищим, она решила им помогать, обратившись к Богу. Именно религиозные убеждения побудили ее работать с беднейшими из бедных, как она рассказала Маргарет за кухонным столом во Франкфурте спустя все эти годы. Она нашла работу в службе социальной помощи, где обучала домоводству безработных женщин и «перевоспитывала проституток».

В 1933 году Иоганна Лангефельд обрела нового спасителя в лице Адольфа Гитлера. Программа Гитлера для женщин не могла быть проще: немки должны были сидеть дома, рожать как можно больше арийских детей и подчиняться своим мужьям. Женщины не подходили для общественной жизни; большая часть рабочих мест оказалась бы недоступна для женщин, а их возможность поступать в университеты ограничена.

Такие настроения легко было найти в любой европейской стране 30-х годов, но формулировки нацистов в отношении женщин были уникальны в своей оскорбительности. Окружение Гитлера не только с открытым презрением говорило о «тупом», «низшем» женском поле - они раз за разом требовали «сегрегации» между мужчинами и женщинами, как будто мужчины вообще не видели в женщинах смысла, кроме как приятного украшения и, разумеется, источника потомства. Евреи были не единственными козлами отпущения Гитлера за беды Германии: женщины, эмансипированные в годы Веймарской республики, обвинялись в воровстве рабочих мест у мужчин и развращении национальной морали.

И все же Гитлер смог очаровать миллионы немок, желавших, чтобы «мужчина с железной хваткой» вернул гордость и веру в Рейх. Толпы таких его сторонниц, многие из которых были глубоко религиозны и раззадорены антисемитской пропагандой Йозефа Геббельса, присутствовали на Нюрнбергском митинге в честь победы нацистов в 1933 году, где с толпой смешался американский репортер Уильям Ширер. «Гитлер въехал сегодня в этот средневековый город на закате мимо стройных фаланг ликующих нацистов… Десятки тысяч флагов со свастикой заслоняют готические пейзажи этого места…» Позже тем же вечером, снаружи отеля, где остановился Гитлер: «Я был слегка шокирован от вида лиц, особенно лиц женщин… Они смотрели на него, как на Мессию…»

Не стоит даже сомневаться, что Лангефельд отдала свой голос за Гитлера. Она жаждала отомстить за унижение своей страны. И ей была приятна идея «уважения к семье», о которой говорил Гитлер. У нее были и личные причины быть благодарной режиму: впервые у неё появилась стабильная работа. Для женщин - и уж тем более для матерей-одиночек - большинство путей карьерного роста были закрыты, кроме того, что выбрала Ленгефельд. Из службы социального обеспечения её перевели на тюремную службу. В 1935 году ее снова повысили: она стала главой исправительной колонии для проституток в Браувайлере, неподалеку от Кёльна.

В Браувайлере уже стало казаться, что она не так уж полностью разделяет методы нацистов по помощи «беднейшим из бедных». В июле 1933 года приняли закон о предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями. Стерилизация стала способом борьбы со слабаками, бездельниками, преступниками и сумасшедшими. Фюрер был уверен, что все эти дегенераты - пиявки государственной казны, их следует лишить потомства, чтобы усилить Volksgemeinschaft - сообщество чистокровных немцев. В 1936 году глава Браувайлера Альберт Бозе заявил, что 95% его узниц «неспособны к улучшению и должны быть стерилизованы из моральных соображений и желания создать здоровый Фольк».

В 1937 году Бозе уволил Лангефельд. В записях Браувайлера указано, что уволена она за воровство, но на самом деле из-за её борьбы с такими методами. В записях также сказано, что Лангефельд всё еще не вступила в партию, хотя это было обязательным для всех работников.

Идея об «уважении» к семье не провела Лину Хаг, жену члена коммунистического парламента в Вютенберге. 30 января 1933 года, когда она услышала, что Гитлера избрали канцлером, ей стало понятно, что новая служба безопасности, гестапо, придёт за её мужем: «На собраниях мы предупреждали всех об опасности Гитлера. Думали, что люди пойдут против него. Мы ошиблись».

Так и случилось. 31 января в 5 утра, пока Лина с мужем еще спали, к ним заявились громилы гестапо. Начался пересчет «красных». «Каски, револьверы, дубинки. Они с явным удовольствием ходили по чистому белью. Мы вовсе не были незнакомцами: мы знали их, а они - нас. Они были взрослыми мужчинами, согражданами - соседями, отцами. Обычные люди. Но они наставили на нас заряженные пистолеты, а в глазах их была лишь ненависть».

Муж Лины стал одеваться. Лина удивилась, как он умудрился так быстро накинуть пальто. Он что, уйдет, не проронив и слова?

Ты чего? - спросила она.
- А что поделать, - произнес он и пожал плечами.
- Он же член парламента! - кричала она вооруженным дубинками полицейским. Они засмеялись.
- Слыхал? Коммуняка, вот кто ты. Но мы эту заразу с тебя счистим.
Пока отца семейства вели под конвоем, Лина пыталась оттащить их кричащую десятилетнюю дочь Кэти от окна.
- Не думаю, что люди станут мириться с этим, - произнесла Лина.

Четыре недели спустя, 27 февраля 1933 года, пока Гитлер пытался захватить власть в партии, кто-то поджег немецкий парламент, Рейхстаг. Обвинили коммунистов, хотя многие предполагали, что за поджогом стоят нацисты, которые искали повод для запугивания политических противников. Гитлер сразу же выпустил приказ о «превентивном задержании», теперь любой мог попасть под арест за «измену». Всего в десяти милях от Мюнхена готовился к открытию новый лагерь для таких «предателей».

Первый концентрационный лагерь, Дахау, открылся 22 марта 1933 года. В последующие недели и месяцы полиция Гитлера разыскивала каждого коммуниста, пусть даже потенциального, и привозила их туда, где их дух должны были сломить. Социал-демократов ждала та же судьба, как и членов профсоюзов, и всех прочих «врагов государства».

В Дахау были евреи, особенно среди коммунистов, но их было немного - в первые годы правления нацистов евреев не арестовывали в огромных количествах. Сидевшие на тот момент в лагерях были арестованы за сопротивление Гитлеру, а не за расовую принадлежность. Сперва основной целью концентрационных лагерей было подавить сопротивление внутри страны, а после этого можно было приниматься за остальные цели. За подавление отвечал наиболее подходящий для этого дела человек - Генрих Гиммлер, глава СС, вскоре ставший также главой полиции, включая гестапо.

Генрих Луйтпольд Гиммлер не походил на обычного главу полиции. Он был невысоким, худощавым мужчиной со слабым подбородком и очками в золотой оправе на остром носу. Родился 7 октября 1900 года, был средним ребенком в семье Гебхарда Гиммлера, помощника директора школы близ Мюнхена. Вечера в их мюнхенской уютной квартирке он проводил, помогая Гиммлеру-старшему с его коллекцией марок либо слушая о героических похождениях деда-военного, пока очаровательная мать семейства - набожная католичка - вышивала, сидя в углу.

Юный Генрих отлично учился, но другие ученики его считали зубрилой и частенько задирали. На физкультуре он едва дотягивался до брусьев, поэтому преподаватель заставлял его заниматься мучительными приседаниями под улюлюканье одноклассников. Годами позже Гиммлер в мужском концентрационном лагере изобрел новую пытку: узников сковывали в круг и заставляли прыгать и приседать, пока они не упадут. А после их лупили, чтобы убедиться, что те не встанут.

После окончания школы Гиммлер мечтал вступить в ряды армии и даже побыл кадетом, но плохое здоровье и зрение помешали ему стать офицером. Вместо этого он изучал земледелие и и разводил цыплят. Его поглотила другая романтическая мечта. Он вернулся на родину. В свое свободное время гулял по любимым Альпам, зачастую с матерью, или изучал астрологию с генеалогией, попутно делая заметки в дневнике о каждой детали в своей жизни. «Мысли и тревоги всё никак не покидают мою голову», - жалуется он.

К двадцати годам Гиммлер постоянно ругал себя за несоответствие социальным и сексуальным нормам. «Я вечно лепечу», - писал он, а когда дело касалось секса: «Я не даю себе и слова проронить». К 1920-ым годам он вступил в мюнхенское мужское общество Туле, где обсуждались истоки арийского превосходства и еврейская угроза. Его также приняли в мюнхенское ультраправое крыло парламентариев. «Как же хорошо снова надеть форму», - отмечал он. Национал-социалисты (нацисты) начинали переговариваться о нём: «Генрих всё исправит». Ему не было равных в организационных навыках и внимании к деталям. Он также показал, что может предугадывать пожелания Гитлера. Как выяснил Гиммлер, очень полезно быть «хитрым, как лис».

В 1928 году он женился на Маргарет Боден, медсестре, старше него на семь лет. У них родилась дочь Гудрун. Гиммлер преуспевал и в профессиональной сфере: в 1929 году его назначили главой СС (тогда они занимались лишь охраной Гитлера). К 1933 году, когда Гитлер пришел к власти, Гиммлер превратил СС в элитное подразделение. Одной из его задач стало управление концентрационными лагерями.

Гитлер предложил идею концентрационных лагерей, в которых можно было бы собирать и подавлять оппозиционеров. В качестве примера он ориентировался на концентрационные лагеря британцев времен южноафриканской войны 1899-1902 годов. За стиль нацистских лагерей отвечал Гиммлер; он лично выбрал место для прототипа в Дахау и его коменданта - Теодора Эйке. Впоследствии Эйке стал командиром подразделения «Мертвая голова» - так называли отряды охраны концентрационных лагерей; его члены носили на фуражках значок с черепом и костями, показывая свое родство со смертью. Гиммлер приказал Эйке разработать план по сокрушению всех «врагов государства».

Именно этим Эйке и занялся в Дахау: он создал школу СС, ученики звали его «Папа Эйке», он «закалял» их перед тем, как отправить в другие лагеря. Закалка подразумевала, что ученики должны уметь скрывать свою слабость перед врагами и «показывать только оскал» или, другими словами, уметь ненавидеть. Среди первых рекрутов Эйке был и Макс Кёгель, будущий комендант Равенсбрюка. Он пришел в Дахау в поисках работы - он сидел за кражу и только недавно вышел.

Кёгель родился на юге Баварии, в горном городке Фюссен, который знаменит лютнями и готическими замками. Кёгель был сыном пастуха и осиротел в 12 лет. Подростком он пас скот в Альпах, пока не начал искать работу в Мюнхене и не попал в ультраправое «народное движение». В 1932 году вступил в нацистскую партию. «Папа Эйке» быстро нашел применение тридцативосьмилетнему Кёгелю, ведь тот уже был человеком прочнейшей закалки.

В Дахау Кёгель служил и с другими СС-овцами, например, с Рудольфом Хёссом, еще одним рекрутом, будущийм комендантом Освенцима, успевшим послужить в Равенсбрюке. Впоследствии Хёсс с любовью вспоминал свои дни в Дахау, рассказывая о кадровом составе СС, глубоко полюбившем Эйке и навсегда запомнившем его правила, что «навсегда остались с ними в их плоти и крови».

Успех Эйке был так велик, что вскоре по модели Дахау построили еще несколько лагерей. Но в те годы ни Эйке, ни Гиммлер, ни кто-либо еще даже не думали о концентрационном лагере для женщин. Женщин, что боролись с Гитлером, попросту не рассматривали как серьезную угрозу.

Под репрессии Гитлера попали тысячи женщин. Во времена Веймарской республики многие из них почувствовали себя свободными: члены профсоюзов, врачи, преподаватели, журналисты. Зачастую они были коммунистами или женами коммунистов. Их арестовывали, отвратительно с ними обращались, но не отправляли в лагеря по типу Дахау; даже мысли не возникало открыть женское отделение в мужских лагерях. Вместо этого их отправляли в женские тюрьмы или колонии. Режим там был жесткий, но терпимый.

Многих политических узников отвозили в Моринген, трудовой лагерь под Ганновером. 150 женщин спали в незапертых комнатах, а охранники бегали покупать шерсть для вязания по их поручениям. В тюремных помещениях гремели швейные машинки. Стол «знати» стоял отдельно от остальных, за ним сидели старшие члены Рейхстага и жены фабрикантов.

Тем не менее, как выяснил Гиммлер, женщин можно пытать иначе, чем мужчин. Тот простой факт, что мужчин убили, а детей забрали - обычно в нацистские приюты - уже был достаточно мучительным. Цензура же не позволяла попросить помощи.

Барбара Фюрбрингер попыталась предупредить свою сестру из Америки, когда услышала, что ее муж, депутат Рейхстага коммунистических взглядов, был замучен до смерти в Дахау, а их детей нацисты определили в приемную семью:

Дорогая сестра!
К сожалению, дела идут плохо. Мой дорогой муж Теодор внезапно умер в Дахау четыре месяца назад. Наших троих детей поместили в государственный благотворительный дом в Мюнхене. Я нахожусь в женском лагере в Морингене. На моем счету больше не осталось ни пенни.

Цензура не пропустила ее письмо, и ей пришлось его переписать:

Дорогая сестра!
К сожалению, дела идут не так, как хотелось бы. Мой дорогой муж Теодор умер четыре месяца назад. Наши трое детей живут в Мюнхене, на Бреннер Штрассе, 27. Я живу в Морингене, недалеко от Ганновера, на Брайте Штрассе, 32. Я была бы очень признательна, если бы ты выслала мне немного денег.

Гиммлер рассчитывал, что если сломление мужчин будет достаточно устрашающим, то все остальные будут вынуждены уступить. Метод во многом оправдал себя, как заметила Лина Хаг, арестованная через несколько недель после своего мужа и помещенная в другую тюрьму: «Разве никто не видел, к чему все идет? Разве никто не видел правды за бесстыдной демагогией статей Геббельса? Я видела это даже сквозь толстые стены тюрьмы, в то время как все больше и больше людей на свободе подчинялись их требованиям».

К 1936 году политическая оппозиция была полностью уничтожена, а гуманитарные подразделения немецких церквей стали поддерживать режим. Немецкий Красный Крест примкнул к стороне нацистов; на всех встречах знамя Красного Креста стало соседствовать со свастикой, а блюститель женевских конвенций, Международный комитет Красного Креста, инспектировал лагери Гиммлера – или, по крайней мере, образцовые блоки – и давал зеленый свет. Западные страны восприняли существование концлагерей и тюрем как внутреннее дело Германии, посчитав это не своим делом. В середине 1930-х годов большинство западных лидеров все еще верили, что величайшая угроза миру исходит от коммунизма, а не нацистской Германии.

Несмотря на отсутствие значимой оппозиции как внутри страны, так и за рубежом, на начальном этапе своего правления фюрер внимательно следил за общественным мнением. В речи, произнесенной в тренировочном лагере СС, он отметил: «Я всегда знаю, что я никогда не должен делать ни единого шага, который мог бы повернуть вспять. Всегда нужно ощущать ситуацию и спрашивать себя: „От чего я могу отказаться в настоящий момент, и от чего не могу?“»

Даже борьба против немецких евреев поначалу продвигалась намного медленнее, чем хотели многие члены партии. В первые годы Гитлер издал законы, препятствующие трудоустройству и публичной жизни евреев, подстегивая ненависть и гонения, но он посчитал, что перед тем как делать последующие шаги, должно пройти некоторое время. Гиммлер тоже умел чувствовать ситуацию.

В ноябре 1936 года рейхсфюреру СС, который был не только главой СС, но и начальником полиции, пришлось иметь дело с потрясением на международной арене, зародившимся в сообществе немецких коммунисток. Его причина сошла с парохода в Гамбурге прямиком в руки гестапо. Она была на восьмом месяце беременности. Ее звали Ольга Бенарио. Длинноногая девушка из Мюнхена, сбежавшая из дома и ставшая коммунисткой, теперь была 35-ти летней женщиной, находившейся на пороге всеобщей известности среди коммунистов мира.

После обучения в Москве в начале 1930-х годов, Ольгу приняли в Коминтерн, и в 1935 году Сталин отправил ее в Бразилию, чтобы помочь скоординировать переворот против президента Жетулиу Варгаса. Операцией руководил легендарный лидер бразильских повстанцев Луис Карлос Престес. Мятеж организовывался с целью совершить коммунистическую революцию в самой большой стране Южной Америки, тем самым предоставляя Сталину плацдарм в западном полушарии. Однако с помощью полученной от британской разведки информации план был раскрыт, Ольгу арестовали вместе с другой заговорщицей, Элизой Эверт, и отправили Гитлеру в качестве «подарка».

Из гамбургских доков Ольгу переправили в берлинскую тюрьму Барминштрассе, где четыре недели спустя она родила девочку, Аниту. Коммунисты всего мира запустили кампанию с целью освободить их. Дело привлекло широкое внимание, во многом благодаря тому, что отцом ребенка был небезызвестный Карлос Престес, лидер неудавшегося переворота; они влюбились в друг друга и сыграли свадьбу в Бразилии. Смелость Ольги и ее мрачноватая, но утонченная красота добавляли истории остроты.

Столь неприятная история была особенно нежелательна для огласки в год проведения Олимпийских игр в Берлине, когда немало было сделано для обеления образа страны. (Например, до начала Олимпиады была произведена облава на берлинских цыган. С целью убрать их с глаз общественности, их согнали в огромный лагерь, построенный на болоте в берлинском пригороде, Марцане). Начальники гестапо предприняли попытку разрядить обстановку предложением освободить ребенка, передав его в руки матери Ольги, еврейки Евгении Бенарио, которая в то время проживала в Мюнхене, но Евгения не захотела принять ребенка: она давным-давно отреклась от своей дочери-коммунистки и сделала то же самое с внучкой. Затем Гиммлер дал разрешение матери Престеса, Леокадии, забрать Аниту, и в ноябре 1937 года бразильская бабушка забрала ребенка из тюрьмы Барминштрассе. Ольга, лишенная малыша, осталась в камере одна.

В письме к Леокадии она объяснила, что у нее не было времени подготовиться к разлуке:

«Прости, что вещи Аниты в таком состоянии. Ты получила ее распорядок дня и таблицу с весом? Я, как могла, старалась составить таблицу. Ее внутренние органы в порядке? А кости - ее ножки? Возможно, она пострадала из-за чрезвычайных обстоятельств моей беременности и ее первого года жизни»

К 1936 году число женщин в немецких тюрьмах начало расти. Несмотря на страх, немки продолжали действовать подпольно, многие вдохновились началом гражданской войны в Испании. Среди отправленных в женский «лагерь» Моринген в середине 1930-х было больше коммунисток и бывших участниц Рейхстага, а также женщин, действующих в маленьких группах или в одиночку вроде художницы-инвалида Герды Лиссак, создававшей антинацистские листовки. Илсе Гостински, молодая еврейка, печатавшая на машинке статьи, критикующие фюрера, была арестована по ошибке. Гестапо разыскивало ее сестру-близнеца Елсе, но та была в Осло, организовала пути для эвакуации еврейских детей, поэтому они забрали Илсе вместо нее.

В 1936 году 500 немецких домохозяек с Библиями и в аккуратных белых головных платках прибыли в Моринген. Эти женщины, свидетели Иеговы, протестовали, когда их мужей призвали в армию. Они заявляли, что Гитлер - антихрист, что Бог - единственный правитель на Земле, не фюрер. Их мужей и других мужчин свидетелей Иеговы отправили в новый лагерь Гитлера под названием Бухенвальд, где им полагалось по 25 ударов кожаным кнутом. Но Гиммлер знал, что даже его эсэсовцам не достает смелости пороть немецких домохозяек, поэтому в Морингене начальник тюрьмы, любезный хромой солдат в отставке, просто забрал у свидетелей Иеговы Библии.

В 1937 году принятие закона против Rassenschande - буквально, «осквернения расы» - запрещающего отношения между евреями и не-евреями, повлек дальнейший приток евреек в Моринген. Позже, во второй половине 1937 года, женщины, заключенные в лагере, заметили внезапный рост числа бродяг, привезенных уже «хромающими; некоторые с костылями, многие кашляют кровью». В 1938 прибыло множество проституток.

Эльза Круг работала как обычно, когда группа дюссельдорфских полицейских, прибыв по адресу Корнелиусштрассе, 10, начала с криками ломиться в дверь. Было 2 часа ночи, 30 июля 1938 года. Полицейские рейды стали обычным делом, и у Эльзе не было причин для паники, хотя в последнее время они стали проходить чаще. Проституция, согласно законам нацистской Германии, была законна, но у полиции было много предлогов к действию: возможно, одна из женщин не прошла тест на сифилис, или офицеру требовалась наводка на очередную коммунистическую ячейку в доках Дюссельдорфа.

Несколько дюссельдорфских офицеров знали этих женщин лично. Эльза Круг всегда пользовалась спросом либо из-за предоставляемых ею особых услуг - она занималась садомазохизмом - либо из-за сплетен, а она всегда держала ухо востро. Эльза была известна и на улицах; она по возможности брала девушек под крыло, особенно если беспризорница только приехала в город, ведь Эльза оказалась на улицах Дюссельдорфа в том же положении десять лет назад - без работы, вдали от дома и без гроша за душой.

Однако вскоре оказалось, что рейд 30 июля был особенным. Напуганные клиенты схватили, что могли, и полуголыми выбежали на улицу. Той же ночью похожие рейды прошли и неподалеку от места, где работала Агнес Петри. Мужа Агнес, местного сутенера, тоже схватили. Прочесав квартал, полицейские задержали в общем 24 проститутки, и к шести утра они все сидели за решеткой, без информации об освобождении.

Отношение к ним в полицейском участке тоже было другим. Дежурный - сержант Пайне - знал, что большинство проституток не раз ночевало в местных камерах. Вынув большой темный учетный журнал, он записывал их обычным образом, помечая имена, адреса и личные вещи. Однако в колонке под названием «причина ареста» Пайнейн старательно, напротив каждого имени, писал «Asoziale», «асоциальный тип», - слово, которого он раньше не использовал. А в конце колонки, тоже впервые, появилась красная надпись - «Транспортировка».

В 1938 году похожие рейды прошли по всей Германии, поскольку нацистские чистки бедных слоев населения перешли на новую стадию. Правительство запустило программу Aktion Arbeitsscheu Reich (Движение против тунеядцев), нацеленную против тех, кто считался маргиналами. Это движение не было замечено остальным миром, широкой огласки оно не получило и в Германии, но более 20 тысяч так называемых «асоциалов» - «бродяг, проституток, тунеядцев, попрошаек и воров» - было поймано и отправлено в концентрационные лагеря.

До начала Второй мировой войны оставался еще год, но война Германии с собственными нежелательными элементами уже началась. Фюрер заявил, что при подготовке к войне страна должна оставаться «чистой и сильной», поэтому «бесполезные рты» должны быть закрыты. С приходом Гитлера к власти началась массовая стерилизация психически больных и умственно отсталых. В 1936 году цыгане были помещены в резервации рядом с крупными городами. В 1937 году тысячи «закоренелых преступников» были без суда отправлены в концентрационные лагеря. Гитлер одобрял подобные меры, но зачинщиком преследований был начальник полиции и глава СС Генрих Гиммлер, который также призывал отправить «асоциалов» в концентрационные лагеря в 1938 году.

Выбранное время имело значение. Задолго до 1937 года лагеря, изначально созданные, чтобы избавиться от политической оппозиции, начали пустеть. Коммунисты, социальные демократы и другие, арестованные в первые года правления Гиммлера, в основном были разбиты и большинство из них вернулись домой сломленными. Гиммлер, выступавший против столь массового освобождения, видел, что его ведомство находится в опасности, и начал искать новые применения для лагерей.

До этого никто на полном серьезе не предлагал использовать концлагеря не только для политической оппозиции, и, наполнив их преступниками и отбросами общества, Гиммлер мог возродить свою карательную империю. Он считал себя не просто начальником полиции, его интерес к науке - ко всем видам экспериментов, которые могут помочь создать идеальную арийскую расу - всегда был его главной целью. Собирая «дегенератов» внутри своих лагерей, он обеспечил себе центральную роль в самом амбициозном эксперименте Фюрера, направленном на очищение немецкого генофонда. Кроме того, новые заключенные должны были стать готовой рабочей силой для восстановления Рейха.

Характер и цель концентрационных лагерей теперь изменились бы. Параллельно с уменьшением числа немецких политических заключенных, на их месте оказались бы социальные отщепенцы. Среди арестованных - проституток, мелких преступников, бедняков - сначала было столько же женщин, сколько и мужчин.

Теперь создавалось новое поколение специально построенных концентрационных лагерей. И поскольку Моринген и другие женские тюрьмы уже тогда были переполнены и к тому же требовали затрат, Гиммлер предложил построить концентрационный лагерь для женщин. В 1938 году он созвал своих советников, чтобы обсудить возможное местоположение. Вероятно, друг Гиммлера группенфюрер Освальд Поль предложил построить новый лагерь в Мекленбургском озерном районе, рядом с деревней Равенсбрюк. Поль знал эту местность, потому что у него там был загородный дом.

Рудольф Хесс позже утверждал, будто предупреждал Гиммлера, что места будет недостаточно: количество женщин должно было увеличиться, особенно после начала войны. Другие отмечали, что земля была болотистой и постройка лагеря затянулась бы. Гиммлер отмел все возражения. Всего в 80 км от Берлина, местоположение было удобным для проверок, и он часто ездил туда в гости к Полю или к своему другу детства, известному хирургу и эсэсовцу Карлу Гебхардту, который заведовал медицинской клиникой Хохенлихен всего в 8 км от лагеря.

Гиммлер приказал как можно скорее перевести заключенных-мужчин из берлинского концентрационного лагеря Заксенхаузен на строительство Равенсбрюка. В это же время оставшиеся заключенные из мужского концентрационного лагеря в Лихтенбурге рядом с Торгау, который уже был полупустой, должны были быть переведены в лагерь Бухенвальд, открытый в июле 1937 года. Женщины, определенные в новый женский лагерь, во время постройки Равенсбрюка должны были содержаться в Лихтенбурге.

Находясь внутри зарешечённого вагона, Лина Хааг понятия не имела, куда направляется. После четырех лет в тюремной камере ей и многим другим сказали, что их «переправляют». Каждые несколько часов поезд останавливался на какой-нибудь станции, но их имена - Франкфурт, Штутгарт, Мангейм - не говорили ей ничего. Лина глядела на «обычных людей» на платформах - она годами не видела такой картины - а обычные люди глядели на «эти бледные фигуры с запавшими глазами и спутанными волосами». Ночью женщин снимали с поезда и передавали местным тюрьмам. Женщины-охранники вводили Лину в ужас: «Было невозможно себе представить, что перед лицом всех этих страданий они могли сплетничать и смеяться в коридорах. Большинство из них были добродетельными, но это был особый род благочестия. Казалось, они прятались за Богом, противясь своей собственной низости».

5. Почта для заключённых

Переписка заключённых лагеря строго регламентировалась. Для концлагеря были изготовлены специальные «почтовые наборы», состоящие из конвертов, бланков для писем и почтовых карточек. На карточки наклеивались специальные наклейки с типографским текстом следующего содержания:

«На всех почтовых отправлениях заключённые должны сообщать следующие данные: имя и фамилию, год рождения, лагерный номер, номер блока.

Если хотя бы одно из этих данных будет отсутствовать, то почтовое отправление возвращается отправителю .»

На конвертах и бланках для писем в левом верхнем углу были напечатаны выдержки из лагерного распорядка:

По верхнему краю конверта шёл типографский текст: «Написанные неясно, плохо читаемые письма не подлежат цензуре и будут уничтожаться» . На бланке для письма в виде рамки была напечатана ограничительная линия, выход за пределы которой запрещался.

6. Способы умерщвления узников лагеря

По различным оценкам, в концентрационном лагере Равенсбрюк скончались от 50 000 до 92 000 человек. Главными причинами смерти являлись недоедание, изнуряющий труд, очень плохие санитарно-гигиенические условия, вызванные размещением узников в количестве, многократно превосходившем допустимое и систематические грубые издевательства над узниками со стороны штата лагеря.

Два раза в месяц производился отбор заключённых подлежащих уничтожению. Узников, признанных неспособными к работе, ликвидировали выстрелом в затылок. Каждый день в лагере убивали до 50 человек. Заключённых переправляли в Освенцим и другие лагеря смерти. Так, например, с марта по апрель 1942 года около 1600 «отсортированных» женщин-узниц Равенсбрюка были уничтожены в газовых камерах в Бернбурге.

С августа 1942 и начало 1943 года был произведён массовый расстрел польской аристократии, жён старших офицеров и офицеров генерального штаба. Было расстреляно 700 человек.

В рамках так называемой «акции 14f13» в Равенсбрюке имело место массовое уничтожение заключённых. В 1943-1944 годах многие узники погибли от инъекции фенолинина. Осенью 1943 года для концлагеря был построен крематорий. Пепел сбрасывался в озеро Шведтзее.

Печи крематория

Почтовая карточка полевой почты СС, отправленная из крематория концлагеря Равенсбрюк администрации кладбища Эльмшенхаген (Киль-Эльмшенхаген); февраль 1944

В конце 1944 года, после посещения Гиммлером Равенсбрюка, командование лагеря получило приказ ликвидировать всех старых, больных и неработоспособных заключённых. В Равенсбрюк прибыли «эксперты» по уничтожению, среди которых был унтерштурмфюрер СС Иоганн Шварцгубер - начальник лагеря Освенцим-Биркенау. С их прибытием началась массовая организованная ликвидация всех, кто считался неспособным к эвакуации. Таких женщин выбирали на специальных парадах, им выдавались розовые идентификационные карточки с буквами «V. V.» (нем. Vernichtungslager, Vernichten - лагерь смерти, уничтожить). Раньше карточки этого цвета выдавались освобождённым от тяжёлых работ, со временем они стали настоящими паспортами смерти, получив которые, женщины переводились в так называемый «лагерь охраны прав молодёжи Уккермарк», в котором содержались обречённые на смертную казнь. При этом в реестрах лагеря отмечалось, что заключённых эвакуировали в Миттельверде - оздоровительный центр в Силезии. Таким образом за несколько месяцев до освобождения, женский концлагерь Равенсбрюк стал лагерем смерти. Сначала женщин казнили выстрелом в затылок. После расстрела нескольких сотен заключённых, комендант решил, что этот способ слишком медленный. В декабре 1944 года на территории молодёжного лагеря Уккермарк были построены газовые камеры.

Помощник коменданта Шварцгубер, описывал операцию в газовой камере следующими словами:

В конце января - в начале апреля 1945 года в закрываемом лагере Уккермарк были расстреляны или отравлены газом 5 000-6 000 заключённых лагеря Равенсбрюк. Имена тысяч узников, оказавшихся в этих застенках, так и остались неизвестными. Перед самым освобождением эсэсовцы уничтожили почти все документы.

В одном из спасённых от уничтожения списке, составленном администрацией лагеря, перечислены 25 028 имён женщин, отправленных в Равенсбрюк. Из них 24,9 % польки, 19,9 % немки, 15,1 % еврейки, 15 % русские, 7,3 % француженки, 5,4 % цыгане и 12,4 % представительницы других национальностей, распределённые по следующим категориям: 83,54 % политические, 12,35 % антиобщественного поведения, 2,02 % преступники, 1,11 % свидетели Иеговы, 0,78 % «позор расы» и 0,2 % прочие.

6.1. Медицинские эксперименты

Заключённая Богумила Бабинская, показывает шрамы от четырёх глубоких порезов на бедре, полученных в результате медицинских экспериментов

С 1 августа 1942 года в лагере начали проводить медицинские эксперименты над заключёнными. Опытам подверглись по крайней мере 86 узниц, 74 из которых были польками.

Первая серия экспериментов была направлена на установление эффективности сульфаниламидных препаратов при обработке огнестрельных ранений. Узницам вводились стафилококки, возбудители газовой гангрены и столбняка, а также одновременно несколько видов бактерий. Почти всегда глубокий, до самой кости, надрез для внесения бактерий узницам делали на верхней части бедра. Часто для большего сходства с реальным огнестрельным ранением в рану вводились деревянные, металлические или стеклянные частицы. При этом скрупулёзно регистрировались появление температуры, болей, раздувание конечностей газом, появление некроза тканей и развитие смертельного исхода. По результатам этих опытов над живыми людьми, в мае 1943 года Гебхардтом был сделан доклад «Особые эксперименты касательно действия сульфаниламидов» на «третьей конференции по Востоку для врачей - консультантов» военной академии в Берлине.

Вторая серия экспериментов была направлена на изучение возможностей трансплантации костной ткани, восстановление костей, мышц и нервов. Суть экспериментов заключалась в следующем: калечили здоровых женщин и накладывали гипс. Для наблюдения за ходом эксперимента, вырезали куски живого тела и обнажали кость. Иногда у заключённых ампутировали здоровую ногу, руку или лопатку и отвозили в концлагерь Хоенлихен, к профессору Гебхардту, где он вместе с другими хирургами СС Штумпффэггером и Шульцем «приставляли» их к другим подопытным. От этих опытов скончалось пять женщин, шесть были казнены, так как получили неизлечимые увечья. У большей части выживших развились пожизненные осложнения.

Для того, чтобы наблюдать за процессом реанимации, узниц замораживали. Проводилась стерилизация евреек и цыганок, так, например, в январе 1945 стерилизации подверглись 120-140 цыганок.

Проведением медицинских экспериментов над заключёнными концлагеря занимался ряд врачей СС под руководством гауптштурмфюрера СС Вальтера Зоннтага (Walter Sonntag , со 2 мая 1940 по декабрь 1941, по другим источникам - в июле 1941 или в феврале 1942) и гауптштурмфюрера СС Герхарда Шидлауски (Gerhard Schiedlausky ). Непосредственным руководителем экспериментов был профессор Карл Гебхардт. В штат лагеря входили следующие врачи:

· Адольф Винкельманн (Adolf Winkelmann ) - в конце февраля 1945 был назначен лагерным врачом, подчинялся Рихарду Троммеру. Известен тем, что 11 марта 1945 года организовал в Равенсбрюке, так называемый, «Праздник спорта». Эсесовцы вынуждали заключённых к прыжкам через ров, бегу и другим обременительным упражнениям. Многие больные, пожилые или уставшие женщины не выдержали этих пыток и были отправлены в газовые камеры.

· Герта Оберхойзер - с 1940 по 1943 год занималась проведением экспериментов по трансплантации нервных, мышечных и костных тканей. Умерщвляла здоровых детей путём нефтяных и барбитуратных инъекций, затем ампутировала конечности для исследований. Время между инъекцией и смертью составляло от 3 до 5 минут, при этом человек находился в полном сознании.

· Бенно Оренди (Benno Orendi ) - с 26 апреля по 21 декабря 1944 проводил эксперименты по регенерации костей, мышц и нервов; изучал действие антибиотиков путём инфицирования заключённых.

· Гельмут Поппендик - участвовал в медицинских экспериментах.

· Рольф Розенталь (Rolf Rosenthal ) - с января 1942 по июль 1943 был лагерным врачом. Известен своими садистскими наклонностями. Проводил прерывание беременности на сроках до 8 месяцев. Плод немедленно сжигался в котельной, даже если был ещё жив.

Заключённые лагеря Равенсбрюк в бараке

Странные пересечения истории: первыми из советских женщин, привезённых в Равенсбрюк, были сражавшиеся за Крым.

KZ Ravensbrück — концентрационный лагерь Третьего рейха на северо-востоке Германии в 90 км к северу от Берлина — начали строить заключённые из другого знаменитого нацистского концлагеря Заксенхаузен: заключенные мужчины всех стран Европы сооружали застенки для женщин Европы.

Нацисты были немецкими, потому рациональными: заключенные женщины — более 130 тысяч человек за всё время с мая 1939 до конца апреля 1945 года — использовались как рабыни концернами «Сименс» и «Хенкель», процветающими, кстати, до сих пор.

Немки, «позорящие нацию» (преступницы, проститутки, свидетельницы Иеговы), цыганки с детьми, польки, австрийки, чешки (в том числе 182 из ликвидированной чешской деревни Лидице), женщины из Нидерландов, Польши и Югославии, француженки и, разумеется, еврейки. Последних потом стало меньше — поступил приказ из РСХА сделать лагерь «свободным от евреев» и их отправили на уничтожение в Освенцим.

«В феврале 1943 года в Равенсбрюк привезли 536 советских военнопленных: женщин-врачей, медицинских сестёр и связисток, участвовавших в боях за Крым», сообщает нам справочное издание. Советских посадили в лагерь внутри лагеря, отделив от остальных. Женщины из СССР отказались носить «винкель» — эмблему с пометкой «R». Тогда им велели носить знак «SU» — Советский Союз — на красном фоне.

За рвом и бетонной стеной, опутанной колючей проволокой, в полосатых платьях и на деревянных колодках в качестве обуви, женщины нещадно эксплуатировались, ели брюкву и картофельную шелуху на воде, подвергались медицинским экспериментам врачей СС, были унижены и растоптаны — но особый ужас этому аду придавало присутствие там детей: они доставлялись туда вместе с матерями, гибли там и даже рождались!

«Подъём в лагере происходил в четыре часа утра. Заключённые, получив по ½ кружки холодного кофе без хлеба, выстраивались на улице для переклички. Поверка длилась 2−3 часа; в дождливые дни весной и осенью, а также в морозные дни зимой поверки умышленно удлинялись. После этого заключённые отправлялись на работу, которая длилась 12−14 часов.

В дневную смену заключённым предоставлялся 30-минутный перерыв для приёма „пищи“. Им выдавали по пол-литра воды с брюквой или картофельными очистками. В ночную смену перерыва не было, пищу выдавали только после возвращения с работы.

После дневной смены узники выстраивались на вечернюю поверку, которая длилась более двух часов, затем получали кофе и 200 гр. хлеба».

«Всего с 1939 по 1945 год в лагере Равенсбрюк было зарегистрировано в качестве заключённых 132 000 женщин и детей, 20 000 мужчин и 1 000 девушек „лагеря охраны прав молодёжи Уккермарк“. В Равенсбрюке содержались узники более 40 национальностей». В апреле 45-го Международному, шведскому и датскому «Красному Кресту» удалось доброе дело — около 7500 женщин вывезли в Швейцарию, Данию и Швецию.

Фашисты разными способами погубили в Равенсбрюке до 92 тысяч человек. При прямых казнях было замечено, что выстрелы в затылок — это слишком медленно и утомительно для палачей. Начали использовать газовые камеры.

«150 женщин одновременно загоняли в газовую камеру. Гауптсгарфюрер Молл приказал женщинам раздеться, ведь их нужно было избавить от вшей. Затем женщин увели в газовую камеру и заперли двери. Заключённый-мужчина забирался на крышу и бросал газовый баллончик в камеру через трап, который сразу же закрывал. Я слышал стоны и хныканья внутри. После двух-трёх минут всё замолкало. Я не могу сказать, были женщины мертвы или без сознания, поскольку не присутствовал при уборке камеры», — вспоминал потом помощник коменданта Шварцгубер.

А 30 апреля наконец пришла свобода — солдаты 2-го Белорусского фронта освободили тех, кому повезло дождаться…