Хороший ужастик сейчас найти довольно сложно. Не то чтобы их не было, рынок производит достаточно фильмов, наполненных расчленёнкой, кровью и скримерами. Но качественный, хороший, готический хоррор-фильм, где драма и страх идут рука об руку – редкое явление сейчас.
«Страшные сказки» этому очень хороший пример. Сериал умудряется по-новому рассказать классические истории ужасов при этом оправдывая ожидания. Если бы литература была песней, то «Страшные сказки» была бы очень интересным и цепляющим ремиксом, а не пустым «кавером» быстро теряющим весь потенциал и смысл.
Название телешоу отсылает к популярной в Британии в 19-м веке разновидности дешёвой художественной литературы, но истории и персонажи берут свое начало в готических романах Викторианской эпохи. Создатель шоу Джон Логан переплетает вместе «Дракулу», «Франкенштейна», а также «Портрет Дориана Грея»к наряду с элементами из других работ той же масти.
В том, чтобы собрать нескольких литературных персонажей в одной истории нет ничего нового. С монстрами это делали еще фильмы 20-х годов от студии «Universal». Серия комиксов «Лига выдающихся джентльменов» Алана Мура сделала это в 21-ом веке. Однако, если комиксы разобрали на запчасти привычные образы героев, экранизация просто не заморачивалась на этот счет. «Ван Хельсинг» попытался смешать жанры и тоже многих разочаровал. Но «Страшные сказки» собирает свой пантеон персонажей чтобы сыграть по-серьезному.
Основной сюжет сериала довольно прост. По сути, это адаптации Дракулы, где экстрасенс Ванесса Айвз (Ева Грин) и Сэр Малкольм Мюррей (Тимоти Далтон) собирают группу людей особых талантов, чтобы они помогли найти дочь Малкольма Мину, похищенную зловещим Хозяином. Помимо этого, в историю добавляются эксперименты Виктора Франкенштейна (Гарри Тредэвэй), манипулятивный демон из театра Гран-Гиньоль, а также добрая порция египетской мифологии. Сюжет Дракулы по-прежнему является своего рода якорем, не говоря уже о том, что он куда ближе к роману Брэма Стокера чем недавний минисериал на NBC. Но тем не менее, общая история достаточно свежа и сплетена таким образом, что даже моменты из книг умудряются удивить.
Сюжет работает как должен потому что сериал знает, чем он пытается быть и не стесняется этого. Вместо попыток изменить стиль подачи «Страшные сказки» дает зрителям по-настоящему темные и дождливые ночи делая их страшными и зловещими.
В отличие от первоисточника сериал фокусируется не на мрачности, а на экзистенциальных идеях и атмосфере. «Страшные сказки» затрагивает естественность смерти. Чучела животных, трупы, разрушенные здания наполняют собой как задний план, так и, довольно часто, передний. Живые и дышащие герои скорее странность, чем норма. Любая попытка обмануть смерть – воскрешение, египетские ритуалы крови, сделки с Дьяволом – имеют зловещую натуру и как правило выходят боком. В «Страшных сказках», смерть — это единственный ответ.
Готический жанр зародился как ответвление романтизма, переплетения историй, изобилующие древними ужасами, темными страстями и гибелью. Кровавое, но не в крови было дело так же, как и работы Лавкрафта определяли не беспокойство и потусторонний космический ужас. Скорее, это была атмосфера – гнетущая и пышная, в которой драма и ужас были равнозначны. Удивительно, но индустриальный век не убил жанр, он дал ему новую жизнь. Технологический прогресс создал еще более густые тени в городских районах, а в литературе городские особняки заменили собой замки с привидениями в сельской местности.
Культурные нормы и стандарты викторианской эпохи добавили глубины в жанр. Иммигранты привнесли новый фольклор в англоязычную культуру, и популярность Древнего Египта вместе с другими областями «экзотики» возросла. Широко распространенная болезнь стала символом культурного недуга, в то время как вампиры и другие существа использовались как метафоры для всего, от сексуальности до жадности. Даже копеечные романы не остались в стороне.
Все это так же заметно в сериале. Ванесса держит фасад аккуратной и правильной леди, но ее темные желания и страсти могут привлечь очень могущественных злых духов. Хотя она не основана на каком-либо конкретном персонаже, на ум правда приходят Люси Вестенра и Шерлок Холмс, она быстро стала выдающейся фигурой в сериале. Ева Грин сияет как актриса, когда ее персонажу удается побывать одержимой демонами и призраками на сеансе.
Она замечательный напарник для Малкольма, который хоть и более сдержан, но не менее интересен. Сэр Малкольм – известный исследователь, «Большой Белый Охотник» который идет по следу новой добычи на улицах Лондона. Тимоти Далтон особенно хорош, все это смятение и ярость скрытое за маской спокойствия, он мог бы дать фору Расту Коулу сыгранному Мэтью МакКонахи. И Далтон и Грин выкладываются в сериале полностью, а писательские способности Логана не дают их персонажам превратится в метафоры.
В то время, когда каждая новая адаптация обязательно должна учитывать общественное мнение большинства о персонаже, «Страшные сказки» просто используют источник. Никаких подмигиваний в камеру, когда раскрыто имя какого-либо героя, также как нет никаких кивков в сторону других адаптаций, жертвующих стилем подачи.
Сериал меняет некоторые детали и играет с архетипами, уважая первоисточник. Виктора Франкенштейна (Гарри Тредэвэй) по-прежнему мучает Существо, которое он создал и бросил, и он снова адаптирован к викторианской эпохе из сеттинга книги конца 1700-х годов. Но вместо того, чтобы быть промышленно настроенной фигурой в эпоху романтизма, он переосмыслен как романтик, любящий поэзию, в холодном индустриальном Лондоне 1890-х годов. Существо – не байроническая фигура из книги Мэри Шелли и не немой зверь из фильмов студии «Universal», а новый персонаж, похожий на Призрака Оперы, одержимый прогрессом.
Возможно, как забавный намек на добавление к фильму «Лига выдающихся джентльменов» стрелка Тома Сойера, «Страшные сказки» дает нам Итана Чендлера (Джош Хартнетт), амбициозного американского снайпера. Но вместо того, чтобы быть героем истории, он постоянно остается вне цикла, и более умные герои рассказа рассматривают его в основном как полезный инструмент. Единственная неудача в адаптации – Дориан Грей (Рив Карни). Хотя за время сериала он похорошел этот неопрятный, сальный мужлан абсолютно непохож на культурного соблазнителя из романа Оскара Уайльда. Это особенно разочаровывает после Александра Влахоса в роли гедониста в «Признаниях Дориана Грея».
Несмотря на то, что сериал избегает сенсационности копеечных романов, он все же заимствует серийный формат, и не без эффекта. Сюжет и мелодрама делают приключение более напряженным, а история всегда движется вперед. Клиффхэнгеры, разоблачения и драматические сдвиги во взаимоотношениях, цепляют интерес аудитории, точно так же, как книги читателей в 19-ом веке, которые с нетерпением ждали следующей части своей любимой серии.
Конечно, много ТВ шоу используют тот же серийный формат сегодня, но в случае «Страшных сказок» это больше похоже на продолжение литературной традиции, из которой он черпает. Это редкий пример того, как переосмыслить классические идеи, не теряя их духа. И это напоминание о том, почему этот жанр ужасов настолько привлекателен. В конце концов, всем нужно иногда пощекотать нервы.
Оригинал: theatlantic
Перевод: Константин Смольников
Поддержать переводчика донатом:
Visa: 4100115651847822
