По установленному порядку разведывательные органы должны докладывать правительству обо всех сигналах и слухах, связанных с угрозой большой войны или локального военного конфликта. Это, можно сказать, их святая обязанность. По этой причине иногда случалось, что мы, идя на поводу немецкой дезинформации, оказывались ее жертвами. Весной 1941 года немцам не раз удавалось переиграть советские резидентуры в Берлине, Софии, Бухаресте, Братиславе, Анкаре. Нашей главной ошибкой было преувеличение роли немецкого посла в Москве графа Шуленбурга, который при встречах неизменно подчеркивал заинтересованность немцев в развитии экономических отношений с Советским Союзом. Однако надо иметь в виду и тот факт, который неправомерно отрицается, что в немецком руководстве были серьезные разногласия в отношении войны против СССР и что окончательное решение о нападении было принято 10 июня 1941 года, т. е. за 12 дней до начала военных действий. Мне могут возразить, ведь план «Барбаросса» был представлен на утверждение Гитлера еще в декабре 1940 года. Но разработка военных планов, в том числе наступательных широкомасштабных операций была обычной практикой всех генеральных штабов крупнейших держав Европы и Азии в 1930-1940-е годы. Для нас никогда не было секретом, что такого рода планы разрабатываются и фашистской Германией. Другое дело - политическое решение о развязывании войны и об осуществлении на практике замыслов военного командования.

Для германского руководства вопрос о войне с СССР в принципе был решенным. Речь только шла о выборе благоприятного момента для нападения. С военной точки зрения время для начала военных действий было выбрано Гитлером безошибочно. Немцы верно оценили сравнительно низкий уровень боеготовности войск Красной Армии, дислоцированных в приграничных округах. Для Гитлера было выгодно навязать нам войну в то время, когда техническое перевооружение механизированных корпусов и нашей авиации не было завершено.

И все же, если оценивать операции немецкой разведки по дезинформированию нас весной 1941 года, то нужно сказать, что вклад абвера и службы безопасности (СД) был не таким уж значительным. Гораздо выигрышнее в этом деле выглядит специальное разведывательное бюро Риббентропа, т. е. та часть разведывательного аппарата, которая замыкалась на МИД Германии. Здесь немцы достигли значительно большего результата.

Но зато немецкая военная разведка - абвер - эффективно действовала в приграничной и прифронтовой полосе, где развернулись в начале войны неудачные для нас сражения. Под видом дезертиров из германской армии к нам в пограничные районы почти беспрепятственно забрасывалась немецкая агентура. Чуть ли не косяком она шла в Западную Белоруссию и Западную Украину. «Дезертиры» выдавали себя за австрийцев, призванных на немецкую военную службу после аншлюса Австрии. Этот маневр абвера, который вел свои операции в Румынии, Польше и Болгарии, нам удалось вовремя разгадать. Агенты-австрийцы, такие как Иоган Вечтнер, Франц Шварцель и другие, были опознаны и обезврежены.

Допросы липовых перебежчиков позволили нам впервые узнать о конкретных руководителях немецких разведывательных органов. Мы установили, что своих агентов немцы готовили для краткосрочных диверсий непосредственно в нашем тылу. Было абсолютно ясно, что немецкое командование активно изучает будущий театр военных действий. Однако, к сожалению, мы не сделали из этого выводов, что Гитлер планирует молниеносную войну.

Весной и в начале июня 1941 года абвер, следует признать, свою задачу по разведке прифронтовой полосы в целом выполнил. Он обладал данными, которые поставляли агенты-маршрутники и местное население. Немцы были осведомлены о расположении наших войск, о дислокации аэродромов, местонахождении нефтебаз благодаря хорошо налаженной работе аэрофоторазведки, радиослужб и визуальной разведки. В актив абвера надо записать вывод из строя 22 июня узлов связи Красной Армии.

Удары немецкой авиации по нашим аэродромам оказались четко спланированными. Наиболее жестоким бомбардировкам подверглись аэродромы Юго-Западного фронта. Особенно сильно пострадала авиация, находившаяся в Черновцах, Станиславе - Ивано-Франковске. Результаты налетов оказались ошеломительными и для Белорусского (Особого) военного округа. Практически полностью были уничтожены самолеты, запасы горючего. Наша авиация понесла невосполнимый урон. Это можно отнести к достижениям немецкой разведки. Она получала точные сведения от местных жителей, сотрудничавших с ОУН и прибалтийскими националистами.

В то же время, наши потери в значительной мере были обусловлены и низким уровнем боеготовности ВВС и ПВО к отражению нападения. В нарушение основных положений уставов об охране аэродромов и стратегических складов не были развернуты даже дежурные огневые средства. За это командованию ВВС и ПВО - известным героям-летчикам и генералам пришлось расплачиваться своей головой. Они были расстреляны летом-осенью 1941 года по сфальсифицированным обвинениям в измене Родине и вредительстве. Судьба Г. Штерна, Я. Смушкевича и других широко известна. Однако мало кто знает, что среди жертв этой трагедии были люди, попавшие в роковой список по инициативе местных партийных руководителей.

По сфальсифицированному обвинению был расстрелян в феврале 1942 года Герой Советского Союза, Герой испанской войны, командующий ВВС Юго-Западного фронта Птухин. Арестовали его и предали суду на основании специальной записки Никиты Хрущева, которую он передал Сталину, ставя как член Военного совета фронта вопрос об ответственности Птухина «за разгром советской авиации».

Однако немецкая разведка все же не сумела предсказать гитлеровскому командованию малую вероятность разгрома Советского Союза в краткосрочной летней военной кампании. Немцы не обладали исчерпывающими данными о нашем военно-экономическом потенциале. Они вынуждены были опираться на агентуру из формирований оуновцев, грузинской, армянской и азербайджанской эмиграции, националистов Прибалтики, которые не имели доступа в наши экономические министерства и ведомства и в среду высшего и среднего звена советского военного командования.

Следует остановиться на важной операции немецкой разведки в самый канун войны. Весной 1941 года под видом туриста абвер направил в Советский Союз опытного оперативного работника. Нам, к сожалению, стало известно об этой акции только когда он уже покинул нашу страну. Но этот результативный разведчик был, по-моему, преждевременно «засвечен». Перед майором абвера Хольтусом, он же доктор Бруно Шульце, была поставлена задача - собирать развединформацию о военно-промышленных объектах. Его поездка по изучению наших железных дорог пролегла по маршруту Москва - Харьков-Ростов-на-Дону-Грозный-Баку. Немцы стремились установить пропускную способность наших железнодорожных магистралей и предположительно разработать план диверсий, чтобы вывести их из строя. Шульце, возвратясь в Москву, передал собранную информацию немецкому военному атташе и уехал. Позже нам стало известно о его вояже, а также и то, что он получил указания подготовить диверсионные операции на наших нефтепромыслах в Закавказье и создать для этого специальную опорную базу в Иране.

Довольно странно то, что немецкая разведка Хольтуса, проведшего довольно обстоятельное визуальное изучение наших объектов, вместо того, чтобы использовать его на диверсионной работе по этой линии, предпочла направить в качестве резидента диверсионной группы в Иран. По подложным документам секретаря-референта немецкой торговой компании Шульце Хольтуса забросили в Тебриз, где он собирал разведывательную информацию, используя агентов из числа армянских и азербайджанских эмигрантов. Там он попал в наше поле зрения. В итоге его разведгруппа была захвачена и уничтожена.

Абвер накануне войны обладал одним существенным преимуществом перед советскими органами госбезопасности. В его структуре функционировал специальный отдел по проведению разведывательно-диверсионных операций. При нем был сформирован учебный диверсионный полк «Бранденбург-800» в составе национальных рот карательного батальона «Нахтингаль» («Соловей») задолго до начала войны. «Бранденбург» проявил себя в диверсионных операциях еще на Западном фронте. Потом он был передислоцирован на Восточный фронт. Этот немецкий спецназ привлекался и для обеспечения важнейших задач стратегического значения. Например, по нашим данным, полученным из Румынии, специальная рота 2-го батальона «Нахтингаль» была переброшена в Румынию для охраны нефтескважин и сопровождения транспорта, т. е. немцы использовали специальные подразделения как для диверсий, так и для охраны стратегических объектов. Начиная с февраля 1941 года и до 15 июня диверсионные подразделения были развернуты против нас, заняв выжидательные позиции. Штаб-квартирой батальонов полка «Бранденбург-800» стали Краков и местечко Аленштайн в Восточной Пруссии.

Надо подчеркнуть, что в 1940 году спецназ использовался немцами преимущественно в прифронтовой полосе. Например, полк «Бранденбург-800» во время операций против Греции и Югославии захватил мост через реку Вардер в Северной Греции и удерживал его до подхода авангарда прорвавшихся к Салоникам немецких танковых дивизий.

На нашей территории свои диверсионные подразделения первоначально действовали так же, как в Югославии. Например, в ночь на 22 июня 1941 года абвергруппы полка «Бранденбург-800» появились на участках Августов-Гродно-Колынка-Рудинки-Сувалки и захватили десять стратегических мостов. Сводная рота батальонов «Бранденбург-800» и «Нахтингаль» при форсировании реки Сан заняла плацдарм. Спецподразделение абвера сумело воспрепятствовать эвакуации и уничтожению важных секретных документов советских военных и гражданских учреждений в Брест-Литовске и в Литве.

15-17 июля, переодетые в красноармейскую форму, украинские националисты из батальона «Нахтингаль» и немцы 1-го батальона «Бранденбург-800» совершили нападение на штаб одной из частей Красной Армии в лесу под Винницей, но атака была отбита, нападающие рассеяны и частично уничтожены.

28 июля диверсанты 8-й роты полка «Бранденбург-800», также закамуфлированные в красноармейскую одежду, захватили и разминировали подготовленный к взрыву отступающими советскими войсками мост через Даугаву под Даугавпилсом. В ожесточенных боях абвер потерял командира подразделения, но все же рота удержала мост до подхода передовых частей немецкой армии «Север», рвущихся в Латвию.

29-30 июля тот же 1-й батальон, подкрепленный «Нахтингалем», занял Львов и взял под контроль стратегические объекты и транспортные узлы города. Затем военнослужащие абвера и весь состав батальона «Нахтингаль» по специальным спискам, составленным агентами краковского отделения абвера, осуществили массовые казни еврейского населения, а затем и польской интеллигенции во Львове.

Оценивая действия немецкого спецназа, следует отметить, что учебный полк особого назначения «Бранденбург-800», усиленный специальными ротами для выполнения особых заданий, был запланирован к использованию на совершенно других направлениях, в том числе для диверсионных действий против англичан на Ближнем Востоке. Однако немецкое командование сочло нужным в сжатые сроки переориентировать их вместе с опергруппами абвера и СД на расправу с противниками оккупационного режима в СССР, Греции и Югославии.

В итоге остановимся на двух особенностях подготовки немецкого спецназа и его использования в начальном периоде войны против нас. Во-первых, перед ним ставились узкие боевые задачи действий в прифронтовой полосе и в ближайших тылах Красной Армии. Диверсий в нашем глубоком тылу, за исключением бакинских нефтепромыслов, немецкое командование не планировало. Во-вторых, формирование спецназа и агентурных групп в нашем тылу из эмигрантов противник вынужден был проводить, используя антисоветский и антироссийский потенциал только определенной части эмиграции. При существующем недоверии к белой эмиграции о массовой вербовке не могло идти и речи. Это существенным образом ограничивало сферы разведывательно-диверсионной деятельности абвера на Восточном фронте.

Специальное подразделение абвера - штаб «Вали» для действий против СССР в условиях военного времени был развернут противником лишь к середине мая 1941 года вблизи Варшавы.

Интересна судьба некоторых известных мне руководителей немецкой разведки. Почти все они после войны оказались захваченными нами. В плен попал полковник Э. Штольце, возглавлявший диверсионные операции абвера, заместитель генерала Лахузена, генерал Бентивини, под чьим руководством проводились контрразведывательные операции абвера за границей, генерал Г. Пикенброк, начальник отдела «абвер-заграница» в 1938-1943 годах.

Показания захваченных в плен руководителей абвера рассылались в 1945-1948 годах для ознакомления начальникам самостоятельных служб и подразделений НКВД-МГБ СССР. Сейчас этим материалам уделяется недостаточное внимание. Между тем из их показаний видно, что, хотя подготовка к войне с Советским Союзом велась давно, конкретные задачи немецкой разведке по обеспечению нападения были поставлены лишь за один-полтора месяца до начала войны. Развертывание германских войск для наступательных операций началось буквально за несколько недель до 22 июня. Конкретные же задачи, поставленные перед абвером в начале июня 1941 года, ограничивались лишь изучением и планированием операций в пределах фронтовой полосы.

Что собой представляли руководители немецкой разведки? Например, шеф абвера-1 генерал-лейтенант Ганс Пикенброк был кадровым военным. Шеф абвера-2 генерал-майор Эрвин Лахузен руководил немецкой диверсионной работой против Англии, США и Советского Союза. Он стал работать в абвере лишь в 1938 году, перейдя из австрийской военной разведки после аншлюса Австрии. Но и до этого он тесно сотрудничал с немцами против Чехословакии.

Хотелось бы отметить еще один момент, связанный с судьбой руководителей немецкой разведки. Когда в 1943 году Гитлер разогнал абвер, передав его в аппарат под контроль службы безопасности СД, те, кто попал под подозрение как участники оппозиции Гитлеру, были отправлены общевойсковыми командирами на фронт.

Мне запомнились материалы допросов бывшего командира пехотной дивизии германской армии генерал-лейтенанта Ганса Пикенброка. Человек, который, как уже говорилось, занимался агентурно-оперативной работой, был назначен командиром обычной пехотной дивизии. Как следует из его показаний, никаких приказов, связанных с подготовкой плана «Барбаросса», он не получал, хотя приказы и установки в связи с подготовкой к войне с Россией существовали. В марте 1941 года об этом шел разговор с Канарисом и полковником в то время Лахузеном. Только в мае 1941 года он был проинформирован в самом общем виде о том, что война, возможно, начнется в первых числах июня 1941 года. Отмечу, что Пикенброк поддерживал рабочую переписку с начальником отдела иностранных армий генерального штаба сухопутных войск вермахта генералом В. Типельскирхом, написавшим потом «Историю Второй мировой войны».

Эта книга издана и у нас. В рабочих отношениях он был и с начальником отдела иностранных армий «Восток», полковником В. Кинцелем, которого сменил Р. Гелен, руководивший немецкой военной информационно-аналитической службой в годы войны и в 1950-1970 годы возглавивший разведку ФРГ.

По показаниям Пикенброка, задания военной агентуры накануне войны сводились в основном к проверке старых разведывательных данных по Красной Армии, а также по уточнению дислокации советских войск в приграничных округах.

Какие методы использовали немцы? Пикенброк говорил, что было направлено значительное количество агентуры в районы демаркационной линии между советскими и германскими войсками. В разведывательных целях использовались германские подданные, ездившие по различным делам в СССР, а также проводился опрос лиц, ранее бывавших в СССР

После пленения Пикенброка держали, как говорится, про запас. Не исключалось, что он мог понадобиться. Лишь 26 марта 1952 года военной коллегией Верховного суда он был осужден, позднее, в 1955 году, репатриирован по амнистии в ФРГ.

Несколько слов о штабе «Вали» - специальном органе абвера по тайной войне против СССР. Его возглавлял Баум - специалист по России в звании майора. Это показатель того, что противник, уверенный в быстрой победе, не развернул против нас центральный аппарат абвера, надеясь, что он свою работу по агентурному проникновению, насаждению у нас нового порядка совместно со службой безопасности осуществит после решения главной задачи - молниеносного разгрома Красной Армии, который мыслился в основном в приграничном сражении. Недаром ведь 7 мая 1941 года руководитель военной разведки Канарис и немецкий военный атташе в Москве, докладывая Гитлеру о соотношении сил, высказывались о предстоящей войне как о быстротечной кампании.

Из анализа разведывательно-диверсионных операций противника в начале войны мы видим, что он хорошо был подготовлен и целенаправленно использовал против нас диверсионные группы в прифронтовой полосе. Нами был сделан вывод, что необходимо значительно усилить противодиверсионное обеспечение и охрану важных объектов в тылу. А ответные удары мы можем наносить специально подготовленными группами. Спецназ следовало создать не для противодействия диверсиям, а для действий прежде всего на коммуникациях противника. Поэтому войска НКВД, хотя и создавались как бригада особого назначения, по своей организации и структуре были подразделениями не массовой подготовки диверсантов, а штучной. Эффективность их использования определялась тесным взаимодействием с агентурно-разведывательными боевыми группами, что давало возможность в кратчайшие сроки реагировать на те или иные повороты событий на фронте.

Второй момент - как известно, в канун войны немецкие спецслужбы в массовом порядке использовали примкнувшие к ним националистические элементы, которые стали основой диверсионно-разведывательных формирований и в ряде случаев должны были сомкнуться с бандитским движением для организации беспорядков в нашем тылу. Противодействуя националистическому подполью, мы в основном обезглавили его в прифронтовых районах. Однако ущерб от совместных выступлений националистов и немецких диверсантов на территории Прибалтики в июне-июле 1941 года все же был значительным.

Противник активно искал возможности задействования против нас так называемого «мусульманского фактора». Одним из агентов немецкой разведки был профессор «Идрис», татарин, ранее проживающий в Казани, получивший там университетское образование. Будучи участником Первой мировой войны, он попал в плен к немцам. Уже тогда сотрудники немецкой разведки собирали сведения среди русских военнопленных. В порядке обмена военнопленными «Идрис» выехал в Россию. А в 1922 году вместе с так называемой бухарской комиссией снова приехал в Германию. Тогда отношения между Германией и Советским Союзом улучшились. Но после окончания работы комиссии «Идрис» отказался вернуться в СССР и остался проживать в Берлине. Он продолжительное время был внештатным консультантом немецкого МИДа и по совместительству работал в Министерстве пропаганды, часто выступал по радио с антисоветскими речами на турецком языке. Вокруг «Идриса» группировались те, кто использовался на мусульманском направлении немецкой разведки. Противник готовил Среднюю Азию в качестве театра военных действий. При этом использовались старые кадры.

В мае 1941 года наряду со штабом «Вали» создаются боевые органы и в немецкой службе безопасности (СД) - это несколько подразделений, так называемых рефератов, в якобы научно-исследовательских центрах по изучению стран Востока. Например, отделение «А» ведало материальным обеспечением, поставкой боеприпасов, радиоаппаратуры, взрывчатых веществ агентурно-диверсионным группам, которые планировалось забрасывать в тыл Красной Армии. Отделение «В» проводило агентурно-разведывательную работу на европейской части СССР. Отделение «Н» должно было организовывать диверсии на Кавказе. Под-реферат «Д» проводил агентурно-разведывательную работу на территориях советских республик Средней Азии.

В мае 1941 года появилась специальная группа при рефератах по внедрению в агентурно-осведомительную сеть НКВД и органов госбезопасности. Важнейшей задачей ее было «раскрытие и ликвидация исключительно сильной агентурно-осведомительной сети VIIV».

Координацией деятельности органов немецкой военной разведки, службы безопасности СД и разведывательного бюро Риббентропа некоторое время руководил генерал Ф. Нидермайер, хорошо известный разведке и контрразведке НКВД. Он, прекрасно владея русским языком, неоднократно встречался с нашим резидентом в Берлине в 1940-1941 годах А. Кобуловым. О судьбе Нидермайера во Владимирской тюрьме и о его смерти мы долго говорили с сотрудником администрации президента России и историком Л. Решиным.

Нидермайер, видный немецкий дипломат и разведчик, считался весьма авторитетным специалистом по России. В 20-30-е годы он был немецким военным атташе в Москве. С санкции своего руководства действовал, как двойник немецкой и советской разведок. В этом качестве с ведома Артузова Нидермайер поддерживал личные доверительные отношения с маршалом Тухачевским. В 1940 году он пытался по поручению Канариса и Риббентропа возобновить с нами неофициальные отношения в беседах с Кобуловым. Однако нам через источники в эмиграции и в гестапо стало известно, что Нидермайер выступает с предложением о создании в преддверии войны Туркестанского легиона - националистических мусульманских организаций для действий против советских войск. Речь шла о создании Туркестанского, Волго-татарского комитетов, Крымского центра, Азербайджанского, Северо-Кавказского, Армянского, Грузинского штабов. Таким образом, у немецких разведывательных органов были большие планы по разыгрыванию мусульманской карты против Советского Союза.

Немецкая разведка, в частности бюро Риббентропа, стремились активно использовать против нас и грузинскую эмиграцию. Сейчас этих перебежчиков воспринимают как национальных героев Грузии. Вот краткая биография одного из них - некоего Н. Кедии, руководителя так называемого Грузинского комитета в Берлине. По профессии журналист. С 1927 года проживал в Париже. Примкнул к партии грузинских социал-демократов. После нападения Германии на Советский Союз переехал в Берлин, вступил в немецкую армию, сотрудничал с гестапо, вошел в руководящий состав прогерманского грузинского комитета. В период временной оккупации объявился в Пятигорске, где создал антисоветскую националистическую организацию «Ассоциация Грузии», которая оказывала помощь немецкой армии, готовила агентуру для переброски в Грузинскую ССР. После войны перебрался в США.

В заключение хочу подчеркнуть следующее. Между советскими органами госбезопасности, советской военной разведкой и немецкими разведывательными органами накануне и в течение всей войны существовала кардинальная разница. Все руководство немецкой и военной разведок и службы безопасности получило всестороннее образование в военных академиях и училищах. Я слабо знаю кадры военной разведки Красной Армии, но у нас во внешнеполитической разведке НКВД-НКГБ накануне войны только Эйтингон и Мельников имели законченное высшее военное образование. Но зато наш аппарат был укомплектован отличными специалистами по Германии. Немецкое направление - 1-й отдел разведывательного управления НКГБ, имел костяк сотрудников, прекрасно знавших немецкую военную и полицейскую машину. Среди них начальник 1-го отдела П. Журавлев, ведущие оперработники 3. Рыбкина, А. Короткое, легендарная Е. Зарубина, востребованные войной после необоснованных репрессий, нелегалы Ф. Парпаров, И. Каминский, спецагент, один из главных вербовщиков «Красной капеллы» М. Гиршфельд.

Немецкий разведывательный аппарат в высшем и среднем звене представляли люди, знавшие театр военных действий в Западной Европе. А майор Баум, возглавивший за месяц до войны штаб «Вали», неплохой специалист по России, был офицером примерно среднего звена. Абвер ориентировался прежде всего на ведение диверсионных операций в нашем ближайшем тылу и на выполнение заданий по тактической разведке. Немцам удалось разведать цели вдоль границы. Но в своей работе противник вынужден был опираться, как я уже писал, на эмигрантские формирования. А они-то как раз были нам известны по оперативным учетам. Таким образом мы обладали большими возможностями им противодействовать.

Наконец, самый главный момент. Получалось, что непосредственным планированием разведывательных операций противника и их руководством занимались люди некомпетентные в русском вопросе. Не случайно из-за ряда интриг из германской разведки были изгнаны специалисты по России, предано забвению завещание генерала фон Секта, предупреждавшего о невозможности молниеносной войны с Россией. А полковника, позже генерала Нидермайера, поскольку, как уже было сказано он по долгу службы сотрудничал с Разведупром Красной Армии и Тухачевским, немцы использовали с большой осторожностью. К нему не было полного доверия. Он отсиживался на скромной должности советника и в итоге оказался руководителем разведывательных операций лишь по «мусульманской линии».

У руководства немецкой разведки, можно сказать, произошло ослепление «молниеносной войной». Кроме того, они были уверены, что с помощью разведывательно-диверсионных акций и опираясь на раскулаченное крестьянство в тылу нашей страны им удастся создать пятую колонну наподобие той, которая успешно действовала в странах Западной Европы. В действительности же все сложилось иначе. Они также просчитались насчет массовой опоры на оккупированных территориях Украины и Белоруссии. Да и в Прибалтике местное население, за исключением участников военизированных националистических формирований, не встретило немецкую оккупацию хлебом-солью.

Великая Отечественная война шла второй год. В 1942 году количество заброшенных в советский тыл агентов разведывательно-диверсионных органов Германии увеличилось по сравнению с 1939 годом в 43 раза. Однако еще быстрее росло мастерство и находчивость советских чекистов в противоборстве с действиями врага. И на этот раз Советским правительством были предприняты эффективные меры, позволившие сорвать замыслы противника.
В январе 1942 года Главное управление пограничных войск совместно с Генеральным штабом РККА разработали
«Положение о войсках НКВД, охранявших тыл действующей Красной Армии»

Которое было утверждено НКО и НКВД СССР в апреле этого же года.

Положение определяло общие принципы организации охраны тыла, конкретизировало задачи войск НКВД в период Великой Отечественной войны. На них с учетом обстановки возлагались следующие задачи:
- выявление и задержание шпионской и диверсионной агентуры и групп противника, оставленных в тылу Красной Армии при отступлении, а также перебрасываемых через линию фронта для подрывной работы;
- проведение совместно с военными советами фронтов и местными органами власти мероприятий по организации прифронтового режима;
- охрана коммуникаций на отдельных участках в полосе тыла фронтов в некоторых случаях по решению воен¬ных советов фронтов;
- сбор трофейного оружия, ликвидация складов с боеприпасами и оружием, материально-технических баз, оставленных противником в тылу Красной Армии для враждебной деятельности;
- охрана армейских приемных пунктов военнопленных и ряд других задач.

В составе Главного управления внутренних войск НКВД СССР было организовано Управление войск по охране тыла фронтов действующей армии во главе со старшим майором госбезопасности А. М. Леонтьевым. В мае 1943 года это Управление было реорганизовано в самостоятельное Главное Управление войск НКВД СССР по охране тыла фронтов действующей Красной Армии, которое просуществовало до конца войны.

В помощь войскам по охране тыла и истребительным батальонам по инициативе ЦК ВЛКСМ в апреле 1942 года во всех городах, районных центрах, на железнодорожных узлах прифронтовых областей началось создание комсомольско-молодежных отрядов. В каждом отряде назначался командир и политрук, которые утверждались на бюро райкома (горкома) ВЛКСМ. Специально выделенные инструктора проводили занятия по военной подготовке. Отряды стали выполнять задачи патрулирования в населенных пунктах, осуществлять охрану мостов, телеграфно-телефонных линий, отдельных объектов, которые не требовали охраны войсковыми силами. К концу июля 1942 года на неоккупированной территории Украинской ССР действовало 565 комсомольско-молодежных бригад и отрядов.
Гитлеровцы терпели поражение не только на всех участках советско-германского фронта, но и в «тайной войне». Накапливая опыт, органы НКВД, армейские чекисты, войска по охране тыла фронтов с помощью добровольных народных формирований и активной поддержки населения наносили все более ощутимые удары по диверсионно-разведывательным органам врага. Любые попытки гитлеровцев усилить «тайную войну», добиться сколько-нибудь значительного успеха не только в прифронтовой полосе, но и во внутренних районах страны успеха не имели.

Провал за провалом в деятельности абвера и других разедывательно-диверсионных органов третьего рейха по претворению в жизнь широкомасштабной программы подрывной деятельности в советском тылу вызывали острое недовольство фашистской верхушки. Это недовольство особенно усилилось, когда Гитлер уже в первом периоде войны открыто заявил: «Абвер не справился со многими из своих задач». Не оправдывал возложенных на него надежд и гиммлеровский «Цеппелин». В 1943 году, подводя итоги его деятельности на советско-германском фронте, Гиммлер вынужден был признать, что «основную задачу - провести в большом масштабе диверсионную и подрывную работу - «Цеппелин» выполнил, безусловно, плохо».

Десятки обезвреженных диверсионно-разведывательных групп, шпионов и диверсантов в этот период на счету частей войск, истребительных батальонов, охранявших тыл Юго-Западного и Южного фронтов. Умело действовала при разгроме одной из диверсионно-разведывательных групп противника 2-я застава 17-го погранполка, охранявшего тыл Южного фронта. Получив данные о том, что в районе Нижней Герасимовки появились диверсанты, начальник заставы старший лейтенант Евдокимов во главе отряда пограничников направился на их розыск. Утром 6 апреля 1942 года на хуторе Дериглазовка бойцы обнаружили группу красноармейцев, вооруженных автоматами ППШ. Укрывшись с пограничниками, начальник заставы поручил младшему сержанту Дунскому и красноармейцу Федорченко проверить у них документы. Возвратившись, те доложили, что документы вызывают подозрение и похоже, что это диверсанты, одетые в красноармейскую форму. Евдокимов принял решение: построить свой отряд в колонну по два и вести строем, как будто подразделение возвращается с задания, а поравнявшись с противником, окружить и выяснить все до конца.
План полностью удался. Приблизившись к «красноармейцам», начальник заставы потребовал предъявить документы, когда диверсанты пытались оказать сопротивление, все тринадцать человек были обезоружены и доставлены в штаб полка.

…К контрольно-пропускному пункту подошли двое мужчин. Выглядели очень усталыми. Обратившись к старшему наряда красноармейцу Караваеву, один из них подал документы. Его товарищ остановился рядом. Документы подозрений не вызывали, и Караваев возвратил их владельцу. Решив подождать попутную машину, путники присели у обочины. Караваеву показалось странным, что второй мужчина все время молчит. Он спросил:
- Почему ваш товарищ не разговариваете
- Да… он после контузии, глухонемой,- ответил напарник.
Глухонемые обычно жестикулируют руками, объясняются мимикой, а этот ведет себя совсем не так. «Не иначе как боится выдать себя в разговоре»,- подумал Караваев и решил проверить догадку. В небе послышался гул самолета.
- Смотрите! Самолет новой марки,- негромко сказал он, и «глухонемой» первым поднял голову.
Караваев окончательно убедившись, что второй путник лишь притворяется «глухонемым», подозвал бойцов и арестовал обоих. Была произведена вторая, более тщательная проверка. Выяснилось: пройдя подготовку в одной из фашистских школ, диверсанты пробрались через линию фронта и готовились к выполнению задания вражеского разведцентра.


…Победа под Сталинградом ознаменовала начало коренного перелома в войне в пользу антигитлеровской коалиции. Красная Армия, разбив отборные войска нацистской Германии и ее сателлитов, приступила к их массовому изгнанию с советской земли.
В процессе освобождения территории СССР от противника и ликвидации последствий вражеской оккупации перед войсками НКВД возник целый ряд новых задач, решение которых было таким же важным для укрепления тыла, как и организация борьбы с подрывной деятельностью врага в прифронтовой полосе. Одной из таких задач стала организация и несение гарнизонной службы в освобожденных районах с целью уничтожения и обезвреживания мелких групп противника, оказавшихся в ходе наступления в тылу Красной Армии, диверсантов, сигнальщиков, предателей Родины и пособников фашистского «нового порядка», а также сбора военного имущества, вооружения, боеприпасов, охраны железнодорожных и промышленных объектов и т. д.

В донесении Наркомата внутренних дел Украины з НКВД СССР о деятельности войск НКВД Украинскою округа в 1943 году отмечалось: «…Следуя с частями Красной Армии, войска Украинского округа с августа 1943 года, вступая в освобожденные города и населенные пункты, активно включались в оперативно-служебную деятельность по наведению в них революционного порядка, организовывали гарнизонную службу, брали под охрану государственное имущество, очищали эти города от вражеских элементов, а в ряде случаев принимали непосредственное участие в боях совместно с частями Красной Армии. Таи, например: …Группа разведчиков 203 осб 16-й бригады в составе 28 человек под командованием младшего лейтенанта Кудрякова, действуя непосредственно в боевых порядках 315 сд Красной Армии, 2.9.43 первой ворвалась в Ворошиловск, где в результате боя захватила мост, школу, хлебзавод, которые были подготовлены противником к уничтожению, две автомашины с толом.., а также уничтожили большое количество фашистских солдат и офицеров…

Выполняя гарнизонную службу в освобожденных городах и населенных пунктах Украины, войска округа служебными нарядами, КПП, патрулями, войсковыми группами только за вторую половину 1943 года охватили 103 города и прилегающие к ним районы…»
14 октября 1943 года к КПП 25-й бригады вблизи села Викторовка Запорожской области подошел неизвестный и, хотя документы, на первый взгляд, были в порядке, подозрительной показалась его повышенная нервозность. Наряд решил задержать «сержанта» и доставить в штаб батальона. После тщательной проверки документов выяснилось, что они поддельные, а задержанный переброшен через линию фронта. Второго агента патруль обнаружил в Запорожье. Переодетый в красноармейскую форму, вооруженный автоматом, он пробирался в центр города. На допросе вражеский лазутчик рассказал, что он имел задание проникнуть в район Днепрогэса для проведения там диверсии.

В декабре 1943 года жители села Александровка, расположенного южнее Павлограда, в близлежащем лесу обнаружили группу вражеских солдат из 12 человек. Фашисты, потеряв надежду пробраться черев линию фронта и пытаясь добыть продовольствие, стали нападать на обозы, грабить крестьян. На уничтожение вражеской группы было направлено подразделение 203-го отдельного стрелкового батальона 16-й бригады. Окружив незаметно гитлеровцев, чекисты предложили им сдаться. Завязалась перестрелка, в результате которой враг был обезврежен.

…После сокрушительного разгрома фашистских войск на Курской дуге и на Днепре перед Красной Армией стояла задача полного освобождения территории СССР и оказания помощи народам Европы в свержении ненавистного ярма германского нацизма. В этот период тайная война приобретала все более ожесточенный характер. Абвер, разведслужбы и другие подрывные органы фашистской Германии готовились к подпольной антисоветской борьбе на освобожденной территории СССР. Уже в августе 1943 года «штаб Валли» направил подведомственным разведорганам секретное указание о создании в районах, которые могут быть оставлены гитлеровскими войсками, шпионско-диверсионных резидентур, обеспечения их средствами радиосвязи и всем необходимым для проведения в широких масштабах подрывной деятельности в советском тылу.

Основным костяком стали вражеские агенты, украинские националисты, каратели, полицаи, старосты и другие приспешники оккупантов. Одновременно уже на освобожденную территорию не прекращался заброс через линию фронта парашютных десантов и диверсантов. Внутренние войска совместно с территориальными органами НКВД выставляли в освобожденных городах и населенных пунктах свои гарнизоны, проводили большую работу по обезвреживанию агентуры противника, скрывающихся от справедливого возмездия фашистских пособников, обеспечивали охрану партийных и государственных учреждений, важных промышленных и военных объектов, выполняли другие задачи.
Служебными нарядами, патрулями, КПП, поисковыми группами войск и истребительных батальонов была охвачена вся освобожденная территория Украины, что не давало возможности противнику развернуть активную подрывную деятельность в тылу наступающих частей Красной Армии.

В этих условиях гитлеровские диверсионно-разведывательные органы терпели поражение за поражением. 6 сентября 1943 года в окрестностях одного из населенных пунктов Ворошиловградской области силами подразделения внутренних войск, истребительного батальона и милиции была проведена операция по ликвидации вражеской агентуры. В результате поиска задержаны 6 фашистских солдат, 4 агента, 17 полицейских, 25 бандитов. В Харькове в ходе чекистско-войсковой операции удалось обезвредить 53 вражеских пособника.

Решительную борьбу против агентов, оставшихся в тылу советских войск, провел Серговский районный отдел НКВД, Воины-чекисты с помощью бойцов истребительного батальона, местного населения за пять дней сентября 1943 года задержали и уничтожили 33 вражеских пособника.
27 января 1944 года служебный наряд 106-го отдельного стрелкового батальона нес службу на одной из улиц Киева. Старший наряда красноармеец Омельченко обратил внимание на проходившего рядом одетого в лохмотья инвалида.

Подозрение вызвал выхоленный вид «калеки», который peзко контрастировал с его одеждой. Оно еще больше усилилось, когда, остановив «инвалида» и потребовав предъявить документы, наряд заметил под лохмотьями чистую сорочку, документы были в порядке. Однако, рассказывая бойцам о том, как его фашисты сделали калекой и что он не имеет соего дома, задержанный заметно нервничал. На вопрос, откуда он прибыл в Киев, ответил, что идет с вокзала, приехал со станции Попельня. Но не смог толком ответить, чем он там занимался.

«Инвалида» доставили в районный отдел НКВД, где под давлением обнаруженных улик он вынужден был признаться, что является резидентом фашистской разведки.
В феврале 1944 года наряд 187-го отдельного стрелкового батальона, патрулируя в Житомире по улице Киевской, встретил гражданина, который вел себя подозрительно. Обна¬ружив, что за ним наблюдают, попытался скрыться. Но его успели задержать. Среди предъявленных документов подозрение вызвало свидетельство о рождении, выписанное на новом бланке. Это послужило сигналом к более тщательной проверке задержанного, и вскоре выяснилось, что гитлеровский диверсант, пройдя подготовку в специальной школе, был заброшен с самолета.

Фашисты не покидали надежды ослабить наступающие части советских войск путем усиления диверсионной деятельности на коммуникациях. Так, только с мая 1942 по 1 октября 1944 года противник предпринял 87 попыток прорваться своими диверсионно-разведывательными группами в советский тыл и нанести массированный удар по железным дорогам. Однако эти попытки были тщетны. Все диверсионные группы были своевременно обнаружены и обезврежены. Одну из таких групп 6 августа 1944 года чекисты уничтожили на участке Одесской железной дороги. Ранним утром вблизи станции Рудница гитлеровцы высадили десант численностью в 28 человек. Одетые в красноармейскую форму диверсанты намеревались заминировать железнодорожное полотно в нескольких местах, а в дальнейшем действовать под видом подразделения Красной Армии, но были обнаружены сразу же после приземления. Восемь парашютистов удалось обезвредить на месте высадки, остальных по исте¬чении небольшого промежутка времени.

Летом этого же года на территорию западных областей Украины в тыл советских войск противник выбросил диверсионно-террористическую группу. Часть ее состава сразу же после приземления пришла с повинной и помогла органам НКВД обезвредить оставшихся. Диверсанты были одеты в форму бойцов и командиров Красной Армии, имели на вооружении автоматы ППШ, гранаты, радиостанцию. По замыслу абвера группа должна была действовать применительно к обстановке: уничтожать небольшие подразделении советских войск, поджигать военные склады, взрывать мосты на железных и шоссейных дорогах, распространять провокационные слухи, антисоветские листовки, а также заниматься мародерством с целью настраивать местное население против Советской власти.
Высокая бдительность, мужество и отвага воинов-чекистов обеспечивали успех в противоборстве с вражеской шпионско-разведывательной деятельностью в советском тылу. В январе 1945 года в обзоре Главного управления внутренних войск НКВД СССР отмечалось: «…внутренние войска активно вели борьбу с немецкой агентурой, вражескими парашютистами, изменниками Родины, с различного рода дезорганизаторами тыла, тем самым обеспечивали поддержание революционного порядка среди населения как в районах, освобожденных от войск противника, так и в крупных городах…»

По мере освобождения территории Украины партийные и советские органы и органы НКВД вновь прибегли к такой проверенной и высокоэффективной форме обеспечения безопасности тыла, как истребительные батальоны. Их формирование началось с первых дней изгнания немецко-фашистских захватчиков. Организационная структура истребительных батальонов, принципы комплектования личным составом, вооружение по сравнению с 1941 годом не претерпели существенных изменений. Однако начиная с 1943 года истребительные батальоны, как вспомогательная вооружен¬ная сила в борьбе против происков врага в советском тылу, были полностью подчинены Наркомату внутренних дел. Ко¬личество истребительных батальонов с освобождением тер¬ритории Украины постепенно росло. К 15 февраля 1945 года во всех областях республики было создано и действовало 776 истребительных батальонов и около 18 тысяч групп содействия им.

Со второй половины 1943 года на территории Харьковской области стали действовать 54 истребительных батальона, а также 716 групп содействия им. Бойцы-истребители совместно с членами групп содействия в течение года провели в области 86 облав, 171 прочесывание лесов и населенных пунктов, более 210 других операций, в результате которых было обезврежено 27 диверсантов и лазутчиков; задержано 6,5 тысячи попавших в окружение фашистских солдат, офицеров, взято под охрану 119 различных объектов.

В ночь на 30 июля 1943 года над лесным массивом в Великобурлукском районе появился вражеский самолет. Сделав разворот, он пошел на снижение и вскоре приземлились парашютисты. Через некоторое время в условленном месте собрались пять из них и стали ждать шестого, но он так и не появился. Утром, придя в районный отдел внутренних дел, этот парашютист рассказал, что перед группой диверсантов, в которую входил и он, поставлена задача: группами по два человека выйти в район железнодорожной линии Валуйки - Купянск - Белгород и взорвать полотно и мосты, а также провести диверсии на станциях Острогорск, Глуховка, Уненка, Волоконовка, Двуречная и ряде других.

Операцию по ликвидации вражеских парашютистов решили провести сразу же. Истребительный батальон и сотрудники районного отдела НКВД под командованием старшего лейтенанта Сидорова окружили лес и стали вести поиск. Вскоре диверсанты были обнаружены. На предложение сдаться открыли огонь, но, видя безвыходность положения, вынуждены были поднять руки.
Активно действовали истребительные батальоны и группы содействия Винницкой области. Эти народные формирования в ходе проведения операций задержали 145 гитлеровских агентов. Героизм в одной из операций проявил член группы содействия Ободовскому батальону колхозник Д. Л. Михальченко. Оказавшись один на один с двумя вражескими диверсантами, он не растерялся - одного в перестрелке убил, а другого захватил в плен. Всего бойцы истребительных батальонов Украины только за восемь месяцев 1944 года обезвредили 99 тысяч вражеских солдат и офицеров, шпионов и диверсантов, подобрали на месте боев 60,5 тысячи винтовок и автоматов, 2700 пулеметов и минометов, а также большое количество боеприпасов.

К концу 1944 года территория нашей Родины была полностью освобождена от немецко-фашистских захватчиков. Близился конец самой кровавой из войн в истории человечества. Серьезные поражения в «тайной войне», которые терпел абвер в противоборстве с советскими органами безопасности, вызывали у руководства третьего рейха недовольство. Дело в отдельных случаях зашло так далеко, что Гитлер стал с подозрением и недоверием относиться к представляемым абвером разведывательным данным и материалам.

12 февраля 1944 года в связи с провалом широкомасштабного плана ведения «тайной войны» против СССР Гитлер подписал директиву о централизации всех диверсионно-разведывательных служб рейха в главном имперском управлении безопасности, входившего в подчинение Гиммлера. Начальником РСХА в январе 1943 года после уничтоженного чехословацкими патриотами Гейдриха стал Кальтенбруннер, именовавшийся официально начальником полиции безопасности и СД. Это была последняя попытка фашистской Германии активизировать диверсионно-подрывную деятельность в советском тылу, которая как и все предыдущие, потерпела крах.
После передачи служб абвера в состав РСХА абвер-команды и абвергруппы на советско-германском фронте получили наименование фронтовых разведывательных команд и групп. Изменилось название, но не изменилась суть их прежних функций и задач. Одновременно активизировали свою диверсионно-подрывную деятельность гиммлеровский «Цеппелин» и возглавляемый Геленом разведотдел немецкого генштаба сухопутных войск «иностранные армии Востока». Но это уже была агония. Советская Армия приближалась к логову фашистского зверя.

В ходе Великой Отечественной войны гитлеровское руководство одновременно с мощными ударами своих регулярных частей пыталось подорвать советский тыл, но и здесь оно просчиталось. Это вынуждены были признать и сами захватчики. Один из руководителей фашистской разведки впоследствии писал: «Надо заметить, что мы не выполнили поставленной перед нами задачи. Это зависело не от плохой работы немецкой агентуры, а от высоко поставленной работы русских, от хорошей бдительности не только военнослужащих, но и гражданского населения».
Войска НКВД по охране тыла действующей Красной Армии, военные чекисты, территориальные органы НКВД - КГБ совместно с истребительными батальонами, группами и бригадами содействия, другими добровольными народными формированиями, при активной поддержке всех советских людей с честью выполнили поставленные перед ними задачи(1). Отмечая тесную связь органов и войск по охране тыла со всеми трудящимися, газета «Правда» писала: «Не найдя никакой опоры внутри СССР, столкнувшись с единым, сплоченным советским народом и высоким мастерством советских Разведчиков, фашистская агентура оказалась бессильной осуществить планы своих хозяев».

___________
1. За годы войны была пресечена деятельность нескольких тысяч агентов немецко-фашистской разведки, в том числе 1850 агентов-парашютистов в тыловых районах страны. Было захвачено 631 фашистская радиостанция, более 80 из которых использовались для радиоигр и передачи противнику дезинформации. Только в результате этой работы удалось обезвредить 400 шпионов и сотрудников германской разведки.

По сборнику «Чекисты стояли насмерть». Политическая литература. Киев 1989г.

СМЕРШ. Гвардия Сталина Макаров Владимир

Восточный фронт Абвера: штаб «Валли»

Для руководства организацией разведывательно-диверсионной и контрразведывательной работы против Советского Союза 1 мая 1941 года был создан специальный орган Управления «Абвер-заграница» на советско-германском фронте, условно именовавшийся штаб «Валли». Штаб «Валли» подчинялся соответствующим отделам Управления «Абвер-заграница» и отделу по изучению иностранных армий ОКВ Восточного фронта и докладывал этим органам о результатах разведывательной и подрывной деятельности против Советского Союза. Начальником штаба «Валли» являлся подполковник Гейнц Шмальшлегер.

В соответствии со структурой центрального аппарата Управления «Абвер-заграница» штаб «Валли» имел в своем составе следующие подразделения:

Отдел «Валли I» - руководство военной и экономической разведкой на советско-германском фронте. В подчинении «Валли I» находились разведывательные команды и группы, приданные штабам армейских группировок и армий для ведения разведывательной работы на соответствующих участках фронта, а также команды и группы экономической разведки, проводившие сбор разведданных в лагерях военнопленных.

Отдел «Валли II» - руководство абверкомандами и абвергруппами по проведению диверсионной и террористической работы в частях и в тылу Красной Армии. Им руководили майор Зелигер, обер-лейтенант Мюллер и капитан Беккер. С июля 1941 года отдел размещался в местечке Сулеювек, а затем был эвакуирован в Германию.

Отдел «Валли III» - руководство всей контрразведывательной деятельностью подчиненных ему абверкоманд и абвергрупп по борьбе с советскими разведчиками, партизанским движением и антифашистским подпольем на оккупированной территории СССР в зоне фронтовых, армейских, корпусных и дивизионных тылов.

Еще накануне агрессии Германии против Советского Союза, весной 1941 года, всем армейским группировкам немецкой армии было придано по одной разведывательной, диверсионной и контрразведывательной команде Абвера, а армиям - подчиненные этим командам абвергруппы (абвергруппс). Абверкоманды и абвергруппы с подчиненными им школами являлись основными органами немецкой военной разведки и контрразведки, действовавшими на советско-германском фронте. В начале 1942 года Абвером были сформированы также абверкоманды и абвергруппы экономической разведки, которые также придавались армейским группировкам и армиям.

Кроме абверкоманд, в непосредственном подчинении штаба «Валли» находились: Варшавская школа по подготовке разведчиков и радистов, переведенная затем в Восточную Пруссию в местечко Нойгоф; разведывательная школа в местечке Нидерзее (Восточная Пруссия) с филиалом в г. Арисе, организованная в 1943 года для подготовки разведчиков и радистов, оставляемых в тылу наступающих советских войск.

В своей практической деятельности команды, созданные по линии отдела «Валли I» (Абвер I) занимались сбором разведывательных данных о Красной Армии и оборонительных сооружениях на участках фронта армейских группировок и армий, которым они были приданы. За время войны на советско-германском фронте действовали шесть разведывательных абверкоманд: 101, 102, 103, 104, 105 и 106.

В подчинении каждой абверкоманды находилось от 3 до 6 абвергрупп. Некоторые из них вели также борьбу с партизанами с помощью специально созданных для этих целей отрядов особого назначения (ЦБФ). Разведывательные данные команды и группы собирали через забрасываемую в советский тыл агентуру и путем опроса советских военнопленных.

Опрос военнопленных производили официальные сотрудники разведорганов и специально завербованные для этих целей агенты из числа военнопленных, которые одновременно использовались в качестве вербовщиков. Опросами добывались прежде всего сведения о личном составе и вооружении частей и соединений Красной Армии, а также представляющая интерес информация о предприятиях оборонной промышленности СССР, о состоянии тыла, коммуникаций, наличии резервных частей, о порядке оформления и изменениях в документах советских военнослужащих и гражданского населения.

Разведывательная агентура вербовалась из числа антисоветски настроенных военнопленных и местных жителей в оккупированных районах. При вербовке агентов среди военнопленных предпочтение отдавалось лицам, добровольно перешедшим на сторону немцев, подвергшихся в прошлом репрессиям со стороны Советской власти, имевшим родственников на оккупированной территории, а также пленным, давшим показания о частях Красной Армии. Завербованная агентура направлялась в школы и на курсы, действовавшие при командах и группах, и после соответствующей подготовки забрасывалась в тыл советских частей. Кроме того, команды и группы получали уже обученных агентов из Варшавской, Брайтенфуртской и других разведшкол штаба «Валли».

Часть агентуры никакой специальной подготовки не проходила, а в течение нескольких дней инструктировалась по существу полученного задания и после этого забрасывалась в тыл советских войск. Инструктаж обычно проводил начальник группы или специально выделенный для этой цели сотрудник. Перед выброской за линию фронта агентура Абвера экипировалась в форму советских военнослужащих или в гражданскую одежду, снабжалась продовольствием, оружием и документами прикрытия, изготовленными в разведоргане или изъятыми у пленных и собранными на поле боя.

Переброска агентов в тыл советских войск проводилась с самолетов на парашютах или пешим порядком через линию фронта. При отступлении частей вермахта агенты оседали в специально подготовленных для этих целей местах. На самолетах агентура перебрасывалась на расстояние 150–200 км за линию фронта группами в два - три человека, из которых один - радист. Для осуществления этих задач штабу «Валли» придавались самолеты из эскадры «КГ-200».

В зависимости от характера задания срок пребывания в советском тылу устанавливался от одной недели до нескольких месяцев. Связь с такой агентурой поддерживалась по радио или через агентов-связников. Для обратного перехода линии фронта лазутчики снабжались паролями, обозначавшими, как правило, наименование разведоргана или фамилию его начальника.

Засылка в ближайший тыл пешим порядком осуществлялась обычно ночью в местах, удобных для скрытого перехода: на стыках частей, в болотистой или лесистой местности. В целях зашифровки и прикрытия переброски агентов немецкая разведка часто прибегала к различным комбинациям, в частности инсценировала выход из окружения, побег из плена, возвращение после спецзадания советского командования.

Возвратившиеся после выполнения задания агенты содержались при группе или команде изолированно от других, подвергались тщательному допросу и проверялись через особо доверенную агентуру. Вызывающие подозрение агенты направлялись для допроса в органы тайной полевой полиции («Гехаймфельдполицай» - ГФП), а также в органы полиции безопасности и СД. В завершающий период войны, наряду с использованием агентов из числа советских военнопленных, немецкая военная разведка широко использовала агентуру из числа венгров, румын, чехов, поляков, главным образом членов различных профашистских организаций.

Диверсионно-разведывательные команды и группы отдела «Валли II» (Абвер II) занимались вербовкой, подготовкой и переброской агентуры с заданиями диверсионно-террористического, повстанческого, пропагандистского и разведывательного характера. На советско-германском фронте в годы войны действовали шесть диверсионных команд: 201, 202, 203, 204, 205, 205, 206. В подчинении каждой абверкоманды находилось от 2 до 6 абвергрупп. Эти команды и группы создавали из изменников Родины специальные истребительные подразделения (ягдкоманды), различные националистические формирования и казачьи сотни для захвата, сохранения от разрушения до подхода главных сил вермахта стратегически важных объектов в тылу советских войск. Эти же подразделения иногда использовались для войсковой разведки переднего края, захвата «языка», подрыва отдельных укрепленных точек. При проведении подобных операций личный состав ягдкоманд экипировался в форму военнослужащих Красной Армии. При отступлении агентуру абверкоманд, групп и их подразделений использовали как факельщиков и подрывников по уничтожению населенных пунктов, мостов и других инженерных сооружений.

Агентура разведывательно-диверсионных команд и групп забрасывалась в тыл Красной Армии с целью разложения военнослужащих и склонения к измене Родине. Для этой же цели распространялись антисоветские листовки, проводилась устная пропаганда на переднем крае обороны при помощи репродукторов. При отступлении немецких частей в населенных пунктах оставлялась антисоветская литература, а для ее распространения вербовались специальные агенты. Кроме того, команды и группы Абвер II по месту своей дислокации проводили активную борьбу с партизанским движением. Агенты экипировались и снабжались документами прикрытия в соответствии с легендой и получали задания на проведение подрывов поездов, железнодорожного полотна, мостов, уничтожение оборонительных сообщений, военных и продовольственных складов, стратегически важных объектов, совершение террористических актов над офицерами и генералами Красной Армии, партийными и советскими руководящими работниками. Диверсантам выдавались взрывчатые вещества и зажигательные средства в портативной упаковке, замаскированные в противогазных сумках, вещевых мешках, консервных банках, в виде пищевых концентратов и т. п. На выполнение задания агентам отводилось три-пять, иногда и более дней, после чего они по паролю возвращались на немецкую сторону. Агенты с заданиями пропагандистского характера перебрасывались без указания конкретного срока возвращения. В последний период войны абверкоманды приступили к подготовке диверсионно-террористических групп для оставления в тылу Красной Армии. С этой целью заранее закладывались базы и хранилища с оружием, взрывчатыми веществами, продовольствием и одеждой, которыми должны были пользоваться эти группы.

Контрразведывательные команды и группы, созданные по линии «Валли III» (Абвер III), и действовавшие в тылу группировок вермахта, которым они были приданы, проводили активную агентурно-оперативную работу по выявлению советских разведчиков, партизан и подпольщиков, а также собирали и обрабатывали трофейные документы. На советско-германском фронте дислоцировалось пять контрразведывательных абверкоманд: 301, 302, 303, 304 и 305. В подчинении каждой абверкоманды находилось от 3 до 8 абвергрупп, которые придавались армиям, а также тыловым комендатурам и охранным дивизиям.

Контрразведывательные команды и группы перевербовывали задержанных советских военных разведчиков, через которых проводили дезинформационные радиоигры. Часть перевербованных агентов перебрасывалась в советский тыл для внедрения в органы НКВД-НКГБ и разведотделы Красной Армии для изучения методов работы этих органов, выявления подготовленных и заброшенных в тыл немецких войск советских разведчиков.

Одним из наиболее распространенных методов агентурной работы немецкой военной контрразведки была провокация. Так, агенты под видом советских разведчиков или лиц, переброшенных со спецзаданиями в тыл немецких войск командованием Красной Армии, поселялись у советских патриотов, входили к ним в доверие, давали задания, направленные против немцев, организовывали группы для перехода на советскую сторону. Затем все патриоты подвергались аресту. С этой же целью из агентов и изменников Родины создавались псевдопартизанские отряды, в которые вовлекались патриотически настроенные советские люди, желавшие вести борьбу с оккупантами. Позже их арестовывали. Кроме того, псевдопартизанские отряды в целях дискредитации партизанского движения организовывали бандитские налеты, грабили, убивали мирное население, сжигали деревни и села. Контрразведывательные команды и группы проводили свою работу в тесном контакте с органами СД и ГФП. Они вели активную агентурную разработку подозрительных лиц и полученные данные передавали в СД и ГФП для реализации.

В 1944 году при реорганизации военной разведки отделы «Валли I», «Валли II» и «Валли III» вместе со своими подчиненными органами вошли в состав «Военного управления» («Милиамт») и VI Управления РСХА, получив новые наименования: Руководящий фронтовой разведывательный орган на Востоке («Ляйтштелле фюр фронтауфклерунг» 1 ОСТ, 2 ОСТ и 3 ОСТ; Leitstelle f?r Frontaufkl?rung I Ost); подчиненные им абверкоманды и абвергруппы стали называться «Фронтауфклерунгскомандо» и «Фронтауфклерунгсгрупп», сохранив прежнюю нумерацию, задачи, формы и методы работы.