Самое пагубное преступление в литературе нашего неспокойного века, за исключением разве что сленга и верлибра – попытки фанатичных, так называемых реформаторов разрушить стандартное английское правописание. Когда наш язык был ещё молод, каждый человек мог сам себе устанавливать правила орфографии. Различались по написанию не только работы разных писателей, но один автор в своем сочинении мог часто изменять написание слов в пределах одного предложения. И даже собственное имя он мог писать по-разному в зависимости от прихоти, которая посетила его в тот момент. Вредные влияния такой системы очевидны; на примере ранних колониальных документов Новой Англии мы можем увидеть какую путаницу это производило.
Но с развитием цивилизации, контролирующей капризы индивидуальности, была постепенно разработана почти унифицированная орфография, которая установилась благодаря точным и отшлифованным работам писателей эпохи римского императора Августа. Эта категоричная орфография справедливо обосновалась в эпохальном словаре доктора Джонсона. 1 Процесс регулирования ни в коем случае не был резким, радикальным, или искусственным; это был простой выбор и сохранение лучших моделей, с почти незаметным отказом от менее желательных форм. О преимуществах такой кристаллизации едва ли необходимо говорить. Использование правильного английского языка теперь стало повсеместным, оно распространилось удивительным образом среди всех классов общества, достигло каждого дома в наших северных американских колониях посредством знаменитого старого “Учебника для начинающих Новой Англии”. 2 У янки возникла своя признанная система правописания, так что и фермеры из глубинки достигли уровня образованности в орфографии, равного своим более культурным братьям из городов.
Другая и менее рациональная сторона ситуации, однако, существовала со времён правления Королевы Елизаветы. Сэр Томас Смит, государственный секретарь при этой величественной монархии выдвинул радикальную и искусственную схему фонетического произношения, которая бросала вызов всем законам консерватизма и естественного развития. 3 Часть его системы требовала новых символов алфавита, которые не могут быть здесь показаны, но мы можем привести следующие примеры: priesthood – “prestud”, name – “nam”, glory “glori”, shame – “zam”.
После того как Англия прекратила смеяться над эксцентричными предписаниями сэра Томаса, там появился знаменитый учитель, некий доктор Джилл, который стал ещё более смешным в своих отклонениях от хорошего вкуса. 4 Вот некоторые из его немногих инноваций, которые могут быть записаны обычными буквами: gracious – “grasius”, seem – “sjm”, love – “luv”, cannot – “kanot”!
В 1634‑м году мистер Чарльз Батлер издал трактат о пчёлах, в котором он продемонстрировал странное правописание, которое сам изобрёл. Оно было почти идентично безумию Смита и Джилла.5
Во времена правления Карла Первого была фонетическая тенденция, проявившаяся в таких формах как “erth” вместо earth, “dais” вместо days, и подобное. Вскоре после этого Бишоп Уилкинс предложил “идеальную” орфографию; которую, однако, как он понимал, общественность никогда не примет.6
Есть в библиотеке автора сего эссе сборник стихов Эразма Дарвина, напечатанный в Нью-Йорке в 1805‑м. Сборник содержит новую систему отображения элизии гласных звуков в стихе. 7 Unmark’d здесь написано как “unmarkt”, parch’d – “parcht”, touch’d – “toucht”, lock’d – “lockt”, и так далее. Однако, несмотря на все эти попытки нарушения нормального развития нашего правописания, ещё не принимались и не рассматривались всерьёз какие-либо кардинальные изменения.
Но нынешний век чрезвычайно полон безумия и радикализма. Грехи современных “поэтов” в метрике серьёзны и разнообразны; злодеяния авторов прозы по части использования разговорной речи более многочисленны и всё ещё отвратительны. Впервые в истории наша орфография подвергается риску преднамеренного разрушения, которое, в случае успеха, стерёт всю естественную унифицированность правописания и отбросит нас на три века назад в государство, в котором не найдется и двух писателей, пишущих по одинаковым правилам. У каждого фанатика “реформ” есть своя любимая степень изменений; и если традиционные формы не будут охраняться с самым большим усердием, то искусственное разрушение английского языка ввергнет нас в хаос, подобный тому, что был во времена Чосера. Этимология, которая оказывает неоценимую помощь в точном выражении мыслей, была бы искоренена, в то время как современные капризы вошли бы в употребление.
Пока еще только Америка кажется испорченной коварной пропагандой “реформаторов правописания”, но и в самой Старой Англии имеются некоторые, очень причудливые примеры, так что и она находится в крайней опасности. Наиболее обидно, что это зло уверенно появляется в ассоциациях любительской прессы, персонал которых, главным образом молодой, становится лёгкой добычей для новых обманщиков. В то время как одни издатели позволяют себе писать лишь “thru”, “tho” и “thoro” вместо through, though и thorough, у других заметны более серьёзные симптомы и склонности к крайним формам извращённой орфографии. Достаточно ли здравомыслящих критиков в любительской прессе, чтобы провести систематическую кампанию, своим примером и предписанием выступить против “упрощенного” правописания? Большинство образованных людей, как известно, настроено против пагубной практики искажений, и большинство писателей в Объединенной Ассоциации Любительской Прессы получают от них похвалу; но в других ассоциациях эта тенденция не обуздана и никем не контролируется. Здесь мы вежливо предлагаем тем издателям, которые сами используют нормальное правописание, но всё же издают книги с “упрощениями”, без правки: пусть они встанут на защиту чистоты своего родного языка, и пересмотрят своё отношение к данному вопросу, опираясь на авторитетные формы из Вебстера, Вустера или Стормонта.8
Тогда сегодняшний радикализм превратится в одно воспоминание, и нынешнее поколение свободных поэтов, защитников мира, социалистических чудаков, пользователей сленга, упрощенного правописания и подобного оглянутся на ушедшее безумие, и их лица покраснеют от стыда. Не лучше ли сейчас помочь затушить искру, которая без должного контроля может превратиться в пожар и серьёзно разрушить нашу этимологическую точность и орфографическую однородность? Частное влияние упрощённого правописания пока слабо заметно в нашей ассоциации, но совместное усилие спасти любительскую прессу от испорченности можно почувствовать даже вне границ нашего небольшого мира.
ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА.
ПЕРВАЯ ПУБЛИКАЦИЯ: “United Cooperative” 1, №. 1 (Декабрь, 1918): 1–3. Научная речь против упрощенного правописания, – движения, которое некоторое время было модным в конце 19-го – начале 20-го веков в США и Великобритании. См. стихотворение ГФЛ “The Simple Speller’s Tale” (“Conservative”, Апрель, 1915; The Ancient Track: Complete Poetical Works (Night Shade Books, 2001) 204–5), с его язвительным заключением: “За что на нас вы злитесь так? Мы подражаем лишь профессору Б.М.!” (ссылка на Брэндера Мэтьюса, ведущего американского критика и преподавателя, который защищал упрощённое правописание). ГФЛ продолжал протестовать против этого движения в своих письмах в конце 1920‑х годов (см. например, “Избранные письма” 3. 90–92). Но движение к тому времени уже утратило напор (в основном, потому что субсидия, предоставленная “Совету по Упрощенному Правописанию” от Эндрю Карнеги резко прекратилась из-за его смерти в 1919‑м). См. Г.Л. Менкен, “Американский Язык” (Нью-Йорк: Нопф, 4‑е исправленное издание, 1936), стр. 397–407.
Примечания
- Сэмюэль Джонсон (1709–1784), “Словарь Английского Языка” (1755). ГФЛ обладал 12‑м изданием (1802; Библиотека Лавкрафта, 479).
- “Учебник Для Начинающих Новой Англии; или Легкий и Приятный Справочник по Искусству Чтения” (1727). У ГФЛ было три разных издания, но он не уточняет какие; см. “Избранные письма” 3.408.
- Сэр Томас Смит (1513–1577), “De recta et emendata linguae Anglicae scriptione, dialogus” (1568).
- Наиболее важным трудом Александра Джилла (1565–1635) является “Logomania Anglica” (1619).
- Чарльз Батлер, “Женская Монархия; или История пчёл” (1623). Батлер (15601647) также написал “Английскую Грамматику” (1634).
- Джон Уилкинс (1614–1672), “Опыт о подлинной символике и философском языке” (1668).
- Эразм Дарвин (1731–1802), “Красоты Ботанического Сада” (Нью-Йорк: Д. Лонгворт, 1805; Библиотека Лавкрафта, 222). Сравни с “Избранными письмами”
- ГФЛ ссылается на лексикографов Ноя Вебстера (см. Библиотека Лавкрафта. 930–32), Джозефа Эмерсона Ворсестера и Джеймса Стормонта (см. БЛ, 850). Последний был англичанином, чей “Словарь английского Языка” (1871) ГФЛ предпочитал “Американскому Словарю” Вебстера.
Источник текста:
H.P. Lovecraft Collected Essays. Volume 2: Literary Criticism. Edited by S. T. Joshi (с) 2004 by Hippocampus Press
Перевод: Алексей Черепанов
(Апрель, 2016)
Добавить комментарий